Методы контроля наночастиц в пищевых продуктах и биологических объектах Сообщение 1. Применение микроскопических и хроматографических методов исследования

РезюмеОдним из перспективных приложений современной нанотехнологии являются пищевые производства, что включает усовершенствование упаковки пищевых продуктов, создание новых форм пищевых веществ, характеризуемых улучшенной ассимиляцией и технологическими характеристиками; контроль качества за счет создания компактных и дешевых тест-систем. Все эти области применения наноматериалов связаны с рисками, обусловленными возможностью поступления потенциально токсичных наночастиц (НЧ) в организм с пищей. Задача регуляции и гигиенического нормирования НЧ требует разработки методов их качественного и количественного анализа в таких сложных многокомпонентных системах, какими являются сельскохозяйственное сырье и пищевые продукты. Наибольшие надежды в этом плане возлагаются на подходы, связанные с микроскопической визуализацией искусственных НЧ в составе биологических объектов. В то время как типичные размеры НЧ (<100 нм) находятся ниже теоретического предела разрешения светооптических методов, трансмиссионная электронная микроскопия (ТЭМ) часто позволяет не только идентифицировать НЧ по их размеру и форме, но и проводить качественный и количественный анализ их химического состава с использованием дополнительных аналитических опций. Другой детально разработанной группой методов, применяемых при решении задач качественного и количественного анализа НЧ, являются хроматографические методы, в частности эксклюзионная, гидродинамическая, высокоэффективная жидкостная хроматография (ВЭЖХ), а также проточно-полевое фракционирование. Ограничение хроматографических подходов связано с необходимостью в ряде случаев сложной пробоподготовки, а также с трудностями специфического детектирования НЧ в хроматографических фракциях. Методы ТЭМ и ВЭЖХ официально рекомендованы в Российской Федерации для анализа искусственных НЧ в природных биологических объектах, включая пищевые продукты.

Ключевые слова:микроскопические и хроматографические методы, выявление и идентификация наночастиц

Вопр. питания. - 2012. - № 2. - С. 4-11.

Нанотехнология, т.е. технология направленного манипулирования материальными объектами в околомолекулярном диапазоне размеров 1-100 нм, - быстро развивающееся направление современной науки и техники. К одним из перспективных приложений нанотехнологии относятся пищевые производства [1-3, 5, 9, 11-13, 31]: усовершенствование упаковки пищевых продуктов с целью придания ей ряда новых полезных свойств [5, 9, 11, 42, 64]; создание новых форм нанодиспергированных и наноинкапсулированных пищевых веществ, характеризующихся улучшенной ассимиляцией и ретенцией в организме и отсутствием нежелательных явлений несовместимости с другими компонентами пищевого продукта [14-17, 31, 62]; обеспечение безопасности пищевых продуктов путем создания компактных и дешевых тест-систем (сенсоров), сигнализирующих потребителю о годности продукции к использованию [31]; придание новых полезных свойств (в частности антимикробных) материалам, посуде и оборудованию, применяемым в производстве пищевой продукции [2, 5, 11]. Использование нанотехнологий в пищевых производствах по ряду направлений тесно соприкасается с их применениями в сельском хозяйстве, медицине и производстве косметических средств [13, 42].

Поскольку наноматериалы (НМ) являются принципиально новым видом материалов, у них возможно наличие ранее неизвестных свойств, в том числе способных привести к нежелательным (вредным) воздействиям на организм человека и экологические системы [2, 3, 6, 19, 67]. Ввиду этого применение нанотехнологий в области производства продовольствия должно контролироваться и регулироваться в государственном масштабе в соответствии с законами РФ № 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" и № 29-ФЗ "О качестве и безопасности пищевых продуктов". Постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 29 от 31.10.2007 была утверждена "Концепция токсикологических исследований, методологии оценки риска, методов идентификации и количественного определения наноматериалов" [6]. Важными задачами, определяемыми указанной концепцией, являются разработка и широкое внедрение методов, позволяющих контролировать содержание искусственных наночастиц (НЧ) в организмах животных и растений, пищевых продуктах, воде, почве и других природных объектах, поскольку только на этой основе можно установить обоснованные гигиенические нормативы содержания НЧ в этих средах [3, 6, 19]. В настоящей статье рассматривается современное состояние вопроса о методах количественного определения НЧ и НМ в указанных выше объектах в соответствии с применяемыми при этом физическими принципами [28], проанализированы возможности и ограничения этих подходов.

Микроскопические методы исследования

Как известно, микроскопические методы исследования подразделяются на светооптические, включая конфокальные, методы, основанные на рассеянии в образце электронов или рентгеновских лучей, а также на семейство методов, объединяемых общим определением "сканирующие зондовые методы".

Типичные размеры НЧ (<100 нм) находятся ниже теоретического предела разрешения оптического микроскопа, определяемого длиной волны видимого света [66]. Однако метод сканирующей оптической микроскопии ближнего поля позволяет понизить предел пространственного разрешения приблизительно до 50-100 нм и в определенных случаях может применяться для выявления в образце если не отдельных НЧ, то их агрегатов [47]. Дифракция света ставит предел пространственному разрешению и такого метода, как конфокальная микроскопия. При использовании конфокальной лазерной сканирующей микроскопии предел пространственного разрешения составляет 200 нм, что недостаточно для выявления отдельных НЧ. Однако при использовании флюоресцентной метки с помощью данного метода можно исследовать 3-мерное распределение флюоресцирующих НЧ в объемных образцах прозрачных для видимого света биологических объектов [63], причем информативность светооптических методов при анализе распределения НЧ может быть повышена за счет использования систем автоматизированного анализа исследуемых образов [44].

Самыми распространенными при визуализации искусственных НМ являются методы электронной микроскопии (ЭМ). При этом достигается разрешение вплоть до субнанометрового масштаба. Сканирующая (СЭМ) и трансмиссионная (ТЭМ) ЭМ позволяют не только увидеть отдельные НЧ [54], но и определить многие параметры, важные для их идентификации и оценки поведения в составе пищевого матрикса (такие как степень агрегации, дисперсность, структура, размер, гетерогенность формы) [7, 10, 46]. В качестве примера можно привести работы [20, 35], в которых методом ЭМ изучали распределение НЧ оксидов железа, иттрия и цинка в культуре клеток, а также в которых впервые охарактеризовано взаимодействие искусственных НЧ с клетками слизистой оболочки тонкой кишки [4]. Методы ЭМ могут быть сопряжены с аналитическими технологиями, позволяющими получить информацию о количественном химическом составе образца. Эта группа методов обозначается в литературе как аналитическая ЭМ [66]. Например, рентгеновская флюоресцентная спектроскопия может быть сопряжена с СЭМ или ТЭМ.

Спектроскопия характеристических потерь энергии электронов (СХПЭЭ) основана на регистрации потерь энергии электроном при прохождении через образец, что также позволяет осуществить анализ химического состава небольших ансамблей НЧ в составе образца [46]. При использовании данной опции можно применять фильтры, позволяющие выделять электроны с нулевой потерей энергии, что дает возможность значительно повысить контрастность электронно-микроскопического изображения [53, 70]. В частности, в работе [70] с помощью этого метода в биологическом образце без дополнительного контрастирования были визуализированы мультимолекулярные НЧ фуллерена С60. Ограничения метода СХПЭЭ связаны с тем, что он не позволяет выявить НЧ в составе следующих химических элементов: P, S, Cl, Zn, Ga, Ge, As, Se, Br, Sr, Y, Zr, Nb, Mo, Tc, Ru, Rh, Pd, Ag, Cd, In. В этом случае альтернативой для установления химического состава частиц является дифракция электронов в выбранной области образца, содержащей НЧ. Идентификация осуществляется путем наложения дифракционной картины исследуемого образца (имеющей вид отдельных рефлексов) на дифрактограмму стандартного поликристаллического образца данного химического состава, представляющую собой систему концентрических колец. Ограничения данного подхода связаны с его неприменимостью к не обладающим упорядоченной кристаллической структурой (аморфным) НМ.

Основной недостаток электронных микроскопов - наличие электростатических эффектов, обусловленных накоплением заряда при прохождении пучка электронов через образец. Существенным ограничением традиционных электронных микроскопов является и то, что они работают только в условиях глубокого вакуума. Это исключает внесение содержащего жидкость препарата в камеру прибора и требует в обязательном порядке процедур дегидратации, заливки в эпоксидные смолы или криофиксации [37]. Другая проблема, связанная с использованием ЭМ, заключается в том, что анализу подвергается только ультратонкий срез образца (в случае ТЭМ) или его поверхность (в случае СЭМ). При низком содержании НЧ в изучаемом матриксе вероятность их попадания в ультратонкий срез или приповерхностный слой образца достаточно низкая, вследствие чего возможен ложноотрицательный результат исследования [37, 66, 67].

Рентгеновская микроскопия может обеспечить пространственное разрешение вплоть до 30 нм; данный предел обусловлен возможностями оптических устройств, осуществляющих фокусировку рентгеновских лучей. Этот метод не требует сложной подготовки образца; биологические объекты могут исследоваться в относительно толстом слое без дегидратации, фиксации, окрашивания и нарезки на ультрамикротоме [39, 65]. Вариантом рентгеновской микроскопии является сканирующая трансмиссионная рентгеновская микроскопия [49].

Атомно-силовая микроскопия (АСМ) - новый, быстро совершенствующийся метод исследования наноразмерных объектов. Она принадлежит к семейству так называемых сканирующих зондовых микроскопий [24]. Принцип метода состоит в сканировании поверхности объекта осциллирующими игольчатыми зондами, между остриями которых и поверхностью образца возникает Ван-дерВаальсова сила притяжения (10-12 Н), фиксируемая с помощью ультравысокочувствительного лазерного динамометра. При этом теоретически может быть достигнуто разрешение по высоте 0,5 нм [73]. Латеральное разрешение гораздо хуже из-за того, что частицы на поверхности образца (особенно жидкого или гидратированного), взаимодействуя с острием зонда, могут смещаться (плавать) и даже прилипать к острию. Зонд с налипшими на него НЧ изменяет частоту своих колебаний, приводя к образованию артефактов. Преодолеть эти неблагоприятные воздействия можно, если использовать при AСM бесконтактную опцию сканирования, при которой между поверхностью образца и острием существует определенный зазор [26]. Следует также учитывать, что геометрические размеры острия, как правило, во много раз превосходят размеры анализируемых НЧ, что также неизбежно приводит к размазыванию изображения. Из-за этого эффекта кажущиеся латеральные размеры частиц могут быть несколько больше фактических. Тем не менее с помощью АСМ с достаточно большим разрешением удается получать размеры многих практически важных НЧ, в том числе таких, для которых электронно-микроскопическая визуализация невозможна или затруднена [37, 66]. В частности, сообщается об успешном использовании АСМ для характеристики природных НЧ органических веществ [43].

Ограничение АСМ применительно к анализу НЧ в составе пищи состоит, во-первых, в возможности исследования только двумерных поверхностей образца и, во-вторых, в том, что АСМ в традиционном варианте исполнения не предоставляет никакой информации о химическом составе выявленных НЧ. Недавно разработан вариант АСМ, получивший название химическая силовая микроскопия [58, 61]. Принцип метода состоит в фиксации на конце острия зонда молекул, избирательно взаимодействующих с материалом изучаемых НЧ, например, молекул антител [18, 56].

Сканирующая туннельная микроскопия (СТМ) - другой популярный вариант сканирующей зондовой микроскопии; она базируется на эффекте квантового туннелирования электронов между токопроводящими острием и поверхностью [40]. Величина туннельного тока зависит от ширины зазора между острием и образцом; следовательно, при сканировании рельефной поверхности происходит изменение тока в острие, которое фиксируется электронной схемой прибора и позволяет построить трехмерное изображение объекта. Латеральное разрешение СТМ составляет порядка 1 нм, т.е. в 20-50 раз лучше, чем при АСМ [66, 68]. К сожалению, данный метод применим только при изучении токопроводящих поверхностей, поэтому перспективы его использования при анализе НЧ в составе биологических объектов невелики.

Таким образом, очевидно, что при использовании различных микроскопических методов исследования в большинстве случаев возможно не только визуализировать НЧ, но и получить информацию об их среднем размере, о распределении по размерам, химическом и фазовом составе и другие важные показатели [23, 26, 32]. При этом необходимо иметь в виду, что процедура интерпретации микроскопических изображений не менее важна, чем собственно их получение. Из всех микроскопических подходов ТЭМ в наибольшей степени универсально применима, что нашло отражение в разработке и утверждении в Российской Федерации в 2010-2011 гг. нормативно-методических документов, устанавливающих порядок и методы контроля искусственных НМ в природных биологических объектах, включая пищевые продуты и сельскохозяйственное сырье: МР 1.2.2639-10 "Использование методов количественного определения наноматериалов на предприятиях наноиндустрии и в контролирующих организациях"; МР 1.2. 2641-10 "Определение приоритетных видов наноматериалов в объектах окружающей среды, живых организмах и пищевых продуктах"; МР 1.2.0044-11 "Порядок выявления и идентификации агрегатов фуллеренов С60 в срезах тканей животных и растений методами аналитической электронной микроскопии"; МР 1.2.0045-11 "Порядок выявления и идентификации многостенных углеродных нанотрубок в срезах тканей животных и растений методами аналитической электронной микроскопии" и МР 1.2.0048-11 "Порядок и методы определения органотропности и токсикокинетических параметров искусственных наноматериалов в тестах на лабораторных животных".

Хроматографические методы исследования

Хроматографические методы могут быть использованы для выделения НЧ из сложных образцов. Большинство этих методик быстры, недеструктивны, в зависимости от применяемого типа детектора могут обладать высокой чувствительностью. С использованием для детектирования таких современных методов, как масс-спектрометрия с индуктивно связанной плазмой и динамическое светорассеяние, можно не только количественно определить различные НЧ в пище, воде, почвах, компонентах биоты, но и охарактеризовать их элементный состав.

Наиболее известным и хорошо разработанным методом разделения частиц различной природы по их размерам является эксклюзионная хроматография (ЭХ). Принцип разделения основан на различии в доле объема неподвижной гранулированной пористой фазы, доступной для НЧ неодинакового размера. На колонки для SEC наносят раствор образца в объеме, который является лимитирующим фактором для качества хроматографического разделения. Для аналитических разделений он не должен превышать 0,1%, а для препаративной очистки 8-10% от общего объема колонки. Метод был с успехом применен при изучении металлических НЧ [30, 41].

ЭХ отличается хорошей эффективностью разделения, но сопряжена с артефактами, обусловленными специфическим взаимодействием фракционируемых частиц с неподвижной фазой или ограниченным диапазоном разделения, который может не перекрывать область размера практически важных искусственных НЧ или их агрегатов. ЭХ может быть успешно скомбинирована с различными методами детектирования, позволяющими оценивать свойства частиц, входящих в разделяемые фракции [38, 52].

С помощью гидродинамической хроматографии (ГДХ) можно разделять частицы в соответствии с их гидродинамическим радиусом [48, 60]. Колонку заполняют шариками непористого вещества, образующими каналы, в которых происходит фракционирование частиц в градиенте поля скоростей потока жидкости в пристеночном слое неподвижной фазы. Более крупные частицы, перекрывающие размерами значительную часть пристеночного градиента, элюируются быстрее, чем мелкие [48]. Более широкий диапазон разделения по размерам при ГДХ позволяет осуществлять фракционирование большого разнообразия НЧ и их агрегатов в различных средах. В качестве детекторов могут применяться УФ, флюоресцентные и другие детекторы. С их помощью были осуществлены детектирование и количественное определение флюоресцирующих НЧ, природных коллоидов и биополимеров [27]. С помощью метода динамического светорассеяния количественно определили и охарактеризовали распределение по размерам липидных нанокапсул диаметром 25-100 нм [71]. Главным ограничением рассматриваемого подхода является недостаточно высокая разрешающая способность.

Высокоэффективная жидкостная хроматография (ВЭЖХ) на обращенной фазе широко используется при выявлении и количественном анализе различных органических соединений, в том числе входящих в состав НЧ [50]. Принцип метода состоит в перераспределении анализируемого соединения между неподвижной неполярной фазой, иммобилизованной на твердом носителе, и более полярной подвижной фазой, представляющей собой смесь органических растворителей различной полярности и в некоторых случаях воды [25]. Применительно к НЧ метод особенно актуален при количественном определении фуллеренов [69]. Регистрация пика фуллерена производится с помощью масс-пролетного детектора или по УФ-поглощению при характеристической длине волны 324-340 нм [8]. Для сложных образцов метод требует пробоподготовки, состоящей в экстракции органическими растворителями [69]. Представлен упрощенный вариант обращенно-фазовой хроматографии фуллеренов в тонком слое [72].

Относительная простота, точность и воспроизводимость метода ВЭЖХ применительно к анализу фуллеренов в составе пищевых продуктов позволили рекомендовать его в качестве единого унифицированного подхода, что нашло отражение в утвержденных в установленном порядке и действующих в настоящее время в Российской Федерации методических рекомендациях (МР 1.2.2641-10 "Определение приоритетных видов наноматериалов в объектах окружающей среды, пищевых продуктах и живых организмах").

В настоящее время для анализа искусственных НЧ в природных образцах сложного состава интенсивно развиваются методы проточного полевого фракционирования (ППФ) [33, 36, 37, 66], в которых частицы разделяются в соответствии с различиями в их поведении в прилагаемом внешнем поле. Поле изменяет скорость движения частиц, перемещая их в движущиеся с различной скоростью концентрические ламинарные слои жидкости внутри открытого тонкого канала. В качестве внешнего могут применяться центробежное поле (при высокоскоростном центрифугировании), а также гидродинамический ток, перпендикулярный основному разделяющему потоку. В соответствии с броуновской подвижностью частиц разного размера может осуществляться их фракционирование в диапазоне размеров от 1 нм до 1 мкм. Приборы для ППФ могут снабжаться различными детекторами; помимо этого в отобранных фракциях может осуществляться ЭМ или анализ с помощью других технологий. ППФ может использоваться в ансамбле с многоугловым лазерным светорассеянием и масс-спектрометрией с индуктивно связанной плазмой. Область применения данных подходов простирается от анализа природных коллоидов в пресной и морской воде до анализа распределения по размерам различных компонентов почв [21, 34, 43, 51, 59]. С помощью диэлектрофоретической ППФ было осуществлено разделение по размерам одностенных углеродных нанотрубок [51]. В работах [29, 55, 57] приводятся данные о применении ППФ в анализе разнообразных искусственных НЧ, включая металлы, оксиды, аморфный углерод. Метод ППФ - один из наиболее перспективных при анализе нанотехнологических компонентов пищевых продуктов, в частности нанотранспортных систем [45]. Ограничения метода ППФ связаны с эффектами взаимодействия частиц со стенками канала, а также с необходимостью в ряде случаев проводить сложную пробоподготовку, состоящую в концентрировании исходного образца. Следует также учитывать возможность артефактов, связанных с агрегированием НЧ внутри канала [22, 36].

Авторами исследования [45] сопоставлены разрешающая способность и время разделения для термической ППФ, ГДХ и ЭХ применительно к фракционированию НЧ полимеров. Сделан вывод, что ППФ теоретически обладает наибольшим потенциалом распределения благодаря высокой селективности, однако ее применение на практике может быть связано с существенными методическими трудностями. В то же время ЭХ оказалась наиболее быстрым методом для разделения частиц малой массы. При прочих равных условиях ГДХ и ППФ обеспечивают больший динамический диапазон разделения, чем ЭХ, тогда как последний метод характеризуется наибольшей эффективностью сепарации (самая малая ширина пиков).

Таким образом, представленный анализ данных литературы показывает, что ТЭМ в ее различных модификациях, несмотря на ряд существующих ограничений, лучше всего подходит для качественного и количественного выявления НЧ в различных природных и искусственных объектах. В отличие от ТЭМ, методические аспекты применения АСМ к сложным гетерогенным природным системам недостаточно проработаны, пока перспективы этого подхода при анализе НЧ в составе пищевых продуктов остаются неясными. Все упомянутые хроматографические методы имеют большие перспективы использования при анализе НЧ в составе сложных многокомпонентных систем, в том числе в составе пищевых продуктов. Однако до настоящего времени недостаточно разработаны многие важные аспекты этих методов применительно к пищевым образцам (пробоподготовка, наличие мешающих анализу примесей). Исключением является анализ фуллеренов, для которых обращенно-фазовая ВЭЖХ с предшествующей экстракцией органическим растворителем является основным, официально рекомендованным методом анализа.

Настоящая работа выполнена за счет средств Федерального бюджета, по государственному контракту с Министерством образования и науки Российской Федерации в рамках Федеральной целевой программы "Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации на 2008-2011 гг.".

Литература

1. Верников В.М., Арианова Е.А., Гмошинский И.В. и др. // Вопр. питания. - 2009. - Т. 78, № 2. - Р. 4-17.

2. Верников В.М., Гмошинский И.В., Хотимченко С.А. // Вопр. питания. - 2009. - Т. 78, № 6. - С. 13-20.

3. Гмошинский И.В., Смирнова В.В., Хотимченко С.А. // Рос. нанотехнологии. - 2010. - Т. 5, № 9-10. - С. 6-10.

4. Морозов И.А., Хвыля С.И., Лысиков Ю.А. // Физиол. журн. СССР. - 1982. - Т. 68, № 9. - С. 1261-1268.

5. Невзорова В.В., Гмошинский И.В., Хотимченко С.А. // Вопр. питания. - 2009. - Т. 78, № 4. - С. 54-60.

6. Онищенко Г. Г., Арчаков А. И., Бессонов В. В. И др. // Гиг. и сан. - 2007. - № 6. - Р. 3-10.

7. Осташенкова Н.В., Котова Н.Н., Красноярова О.В. // Пищ. пром-сть. - 2010. - № 4. - С. 44-45.

8. Пиотровский Л.Б., Киселев О.И. Фуллерены в биологии. - СПб.: Росток, 2006. - 336 с.

9. Попов К.И., Гмошинский И.В., Филиппов А.Н. и др. Пищевые нанотехнологии: перспективы и проблемы: монография. - М.: Издательский комплекс МГУПП, 2010. - 164 с.

10. Попов К.И., Котова Н.Н., Осташенкова Н.В. и др. // Пищ. пром-сть. - 2010. - № 9. - С. 36-38.

11. Попов К.И., Красноярова О.В. // Масложир. пром-сть. - 2010. - № 1. - С. 2-4.

12. Попов К.И., Филиппов А.Н., Красноярова О.В. // Мясные технологии. - 2010. - № 1. - С. 6-9.

13. Попов К.И., Филиппов А.Н., Хуршудян С.А. // Рос. хим. журн. (Журнал ВХО им. Д.И. Менделеева). - 2009. - Т. 53, № 2. - С. 86-97.

14. Распопов Р.В., Арианова Е.А., Трушина Э.Н. и др. // Вопр. питания. - 2011. - Т. 80, № 4. - С. 36-41.

15. Распопов Р.В., Бузулуков Ю.П., Марченков Н.С. и др. // Вопр. питания. - 2010. - Т. 79, № 6. - С. 14-18.

16. Распопов Р.В., Трушина Э.Н., Гмошинский И.В. и др. // Вопр. питания. - 2011. - Т. 80, № 3. - С. 25-30.

17. Распопов Р.В., Трушина Э.Н., Мустафина О.К. и др. // Вопр. питания. - 2011. - Т. 80, № 5. - С. 39-44.

18. Сафенкова И.В. Взаимодействие вирусов растений с антителами: количественные закономерности и практическое применение: Автореф. дис. - канд. биол. наук. - М., 2010. - 27 с.

19. Тутельян В.А., Онищенко Г.Г. // Вопр. питания. - 2007. - Т. 76, № 6. - Р. 4-8.

20. Apopa P.L., Qian Y., Shao R. et al. // Particle and Fibre Toxicol. - 2009. - Vol. 6, N 1. - doi:10.1186/1743-8977-6-1

21. Baalousha M., Lead J.R. // Environ. Sci. Technol. - 2007. - Vol. 41, N 4. - P. 1111-1117.

22. Baalousha M., Stolpe B., Lead J.R. // J. Chromatogr. A. - 2011. - Vol. 1218, N 27. - P. 4078-103.

23. Baatz M., Arini N., Schape A. et al. // Cytometry A. - 2006. - Vol. 69, N 7. - P. 652-658.

24. Balnois E., Papastavrou G., Wilkinson KJ. Environmental Colloids and Particles: Behaviour, Structure and Characterization / Eds K.J. Wilkinson, J.R. Lead. - Chichester: Wiley, 2007. - 468 р.

25. Berkman M.S., Yazan Y. // Pharmazie. - 2011. - Vol. 66, N 2. - P. 10 5 -110 .

26. Biberthaler P., Athelogou M., Langer S. et al. // Eur. J. Med. Res. - 2003. - Vol. 8, N 7. - P. 275-282.

27. Blom M.T., Chmela E., Oosterbroek R.E. et al. // Anal. Chem. - 2003. - Vol. 75, N 24. - P. 6761-6768.

28. Burleson D.J., Driessen M.D., Penn R.L. // J. Environ. Sci. Health A Tox. Hazard Subst. Environ. Eng. - 2004. - Vol. 39, N 10. - P. 2707-2753.

29. Calzolai L., Gilliland D., Garcмa C.P. et al. // J. Chromatogr. A. - 2011. - Vol. 1218, N 27. - P. 4234423-9.

30. Cedervall T., Lynch I., Lindman S. et al. // Proc. Natl Acad. Sci. USA. - 2007. - Vol. 104, N 7. - P. 2050-2055.

31. Chaudhry Q., Scotter M., Blackburn J. et al. // Food Addit. Contam. - 2008. - Vol. 25, N 3. - P. 241-258.

32. Chuklanov A.P., Ziganshina S.A., Bukharaev A.A. // Surf. Interface Anal. - 2006. - Vol. 38. - P. 679-681.

33. Giddings J.C. // Science. - 1993. - Vol. 260, N 5113. - P. 14 5 6 -14 6 5 .

34. Gimbert L.J., Haygarth P.M., Beckett R. et al. // Environ. Chem. - 2006. - Vol 3, N 2. - P. 184-191.

35. Gojova A., Guo B., Kota R.S. et al. // Environ. Health Perspect. - 2007. - Vol. 115, N 3. - P. 403-409.

36. Hassellоv M., Kammer F. von der, Beckett R. Environmental Colloids and Particles: Behaviour, Structure and Characterization / Eds K.J. Wilkinson, J.R. Lead. - Chichester: Wiley, 2007. - P. 223-276.

37. Hassellоv M., Readman J.W., Ranville J.F. et al. // Ecotoxicology. - 2008. - Vol. 17, N 5. - P. 344-361.

38. Helfrich A., Bruchert W., Bettmer J. // J. Anal. Atomic Spectrom. - 2006. - Vol. 21, N 3. - P. 431-434.

39. Jearanaikoon S., Braham-Peskir J.V. // J. Microsc. - 2005. - Vol. 218, Pt 2. - P. 185-192.

40. Katano S.,Toma K., Toma M. et al. // Physiol. Chem. Phys. - 2010. - Vol. 12, N 44. - P. 14749-14753.

41. Krueger K.M., Al-Somali A.M., Falkner J.C. et al. // Anal. Chem. - 2005. - Vol. 77, N 11. - P. 3511-3515.

42. Kuzma J., Romanchek J., Kokotovich A. // Risk Anal. - 2008. - Vol. 28, N 4. - P. 1081-1098.

43. Lead J.R., Wilkinson K.J. // Environ. Chem. - 2006. - Vol. 3, N 2. - P. 159-171.

44. Li F., Zhou X., Zhu J. et al. // BMC Biotechnology. - 2007. - Vol. 7, N 66. - P. 1-11.

45. Luykx D.M., Peters R.J., van Ruth S.M. et al. // J. Agric. Food Chem. - 2008. - Vol. 56, N 18. - P. 8231-8247.

46. Mavrocordatos D., Perret D., Leppard G.G. Strategies and advances in the characterization of environmental colloids by electron microscopy // Environmental Colloids and Particles: Behaviour, Structure and Characterization / Eds K.J. Wilkinson, J.R. Lead. - Chichester: Wiley, 2007. - P. 345-404.

47. Maynard A.D. // Philos. Trans. R. Soc. Lond. A. - 2000. - Vol. 358, N 11. - P. 2593-2609.

48. McGowan G.R., Langhorst M.A. // J. Colloid Interface Sci. - 1982. - Vol. 89, N 1. - P. 94-106.

49. Nurmi J.T., Tratnyek P.G., Sarathy V. et al. // Environ. Sci. Technol. - 2005. - Vol. 39, N 5. - P. 1221-1230.

50. Oliveira L.T., Garcia G.M., Kano E.K. et al. // J. Pharm. Biomed. Anal. - 2011. - Vol. 56, N 1. - P. 70-77.

51. Peng H.Q., Alvarez N.T., Kittrell C. et al. // J. Am. Chem. Soc. - 2006. - Vol. 128, N 26. - P. 8396-8397.

52. Porsch B., Welinder A., Korner A. et al. // J. Chromatogr. A. - 2005. - Vol. 1068, N 2. - P. 249-260.

53. Porter A.E., Gass M., Muller K. et al. // Environ. Sci. Technol. - 2007. - Vol. 41, N 8. - P. 3012-3017.

54. Richman J.D., Livi K.J., Geyh A.S. // J. Aerosol. Sci. - 2011. - Vol. 42, N 6. - P. 408-418.

55. Rоmer I., White T.A., Baalousha M. et al. // J. Chromatogr. A. - 2011. - Vol. 1218, N 27. - P. 4226-4233.

56. Safenkova I.V., Zherdev A.V., Dzantiev B.B. // J. Immunol. Methods. - 2010. - Vol. 357. N 1-2. - P. 17-25.

57. Schmidt B., Loeschner K., Hadrup N. et al. // Anal. Chem. - 2011. - Vol. 83, N 7. - P. 2461-2468.

58. Shluger A., Trevethan T. // Nature. - 2007. - Vol. 446, N 7131. - P. 34-35.

59. Stolpe B., Hassellov M., Andersson K. et al. // Anal. Chim. Acta. - 2005. - Vol. 535, N 1-2. - P. 109-121.

60. Striegel A.M. // Anal. Bioanal. Chem. - 2012. - Vol. 402, N 1. - P. 77-82.

61. Sugimoto Y., Pou P., Abe M. et al. // Nature. - 2007. - Vol. 446, N 7131. - P. 64-67.

62. Takahashi M., Inafuku K., Miyagi T. et al. // J. Oleo Sci. - 2007. - Vol. 56, N 1. - P. 35-42.

63. Takegami S., Kitamura K., Kawada H. et al. // Chem. Pharm. Bull. (Tokyo). - 2008. - Vol. 56, N 8. - P. 1097-1102.

64. Taylor M.R. Assuring the Safety of Nanomaterials in Food Packaging: the Regulatory Process and Key Issues. - Woodrow Wilson International Center for Scholars. Project on emerging nanotechnologies, 2008. - 100 p.

65. Thieme J., McNulty I., Vogt S. et al. // Environ. Sci. Technol. - 2007. - Vol. 41, N 20. - P. 6885-6889.

66. Tiede K., Boxall A.B., Tear S.P. et al. // Food Addict. Contam. - 2008. - Vol. 25, N 7. - P. 795-821.

67. Tiede K., Hasselцv M., Breibarth E. et al. // J. Chromatogr. A. - 2008. - Vol. 1216, N 3. - P. 503-509.

68. Wigginton N.S., Rosso K.M., Lower B.H. et al. // Geochim. Cosmochim. Acta. - 2007. - Vol. 71, N 4. - P. 543-555.

69. Xia X.R., Monteiro-Riviere N.A., Riviere J.E. // J. Chromatogr. A. - 2006. - Vol. 1129, N 2. - P. 216-222.

70. Yamamoto K., Makino M. International Symposium on the risk assessment of manufactured nanomaterials. Abstract book. - Tokyo, 2008. - P. 25-29.

71. Yegin B.A., Lamprecht A. // Int. J. Pharm. - 2006. - Vol. 320, N 1-2. - P. 165-170.

72. Zarzycki P.K., Ohta H., Harasimiuk F.B. et al. // Anal. Sci. - 2007. - Vol. 23, N 12. - P. 1391-1396.

73. Zhu L., Attard P., Neto C. // Langmuir. - 2011. - Vol. 27, N 11. - P. 6712-6719.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»