Обеспеченность витаминами детей школьного возраста с ожирением

Резюме

Неадекватное потребление витаминов, отмечаемое у детей с ожирением, снижает активность иммунной системы, способствует усугублению обменных нарушений и развитию осложнений.

Цель работы - изучение обеспеченности витаминами и каротиноидами детей с ожирением.

Материал и методы. Оценена обеспеченность витаминами D, В2, С, А, Е и β-каротином по их содержанию в сыворотке крови 50 детей (из них 36% мальчики) в возрасте 11-17 лет [медиана (Ме) - 14 лет]с ожирением [Z-score индекса массы тела (ИМТ) ≥2,0; Ме - 2,86 SD].

Результаты и обсуждение. При отсутствии дефицита витамина С (аскорбиновая кислота >0,4 мг/дл) и хорошей обеспеченности витамином А (ретинол <30 мкг/дл у 8%) дефицит витаминов D [25(OH)D <20 нг/мл], В2 (рибофлавин <5 нг/мл) и β-каротина (<10 мкг/дл) выявлялся у 62, 39 и 74% детей. Сниженная концентрация токоферолов (<0,8 мг/дл) обнаруживалась у 54% детей. Глубокий дефицит витамина D (<10 нг/мл) выявлен у 24% детей с Z-score ИМТ ≥2,86 (медиана показателя) и не обнаружен у детей с более низкой массой тела, у которых концентрация β-каротина была выше в 1,5 раза (p<0,05). Ни один ребенок не был обеспечен всеми 5 изученными витаминами и β-каротином. Полигиповитаминоз (сниженный уровень 3 витаминов и более) отмечен у 54% детей. Одновременно неоптимальный уровень в сыворотке крови аскорбиновой кислоты (<50 мкмоль/л), β-каротина (<0,4 мкмоль/л) и соотношения α-токоферол/холестерин (<5,0 мкмоль/ммоль), ассоциированный с риском развития сердечно-сосудистых заболеваний, обнаружен у 28% детей. Между ИМТ и концентрацией 25(OH)D выявлена обратная связь (ρ=-0,313, р=0,027), между уровнем β-каротина и атерогенного холестерина липопротеинов низкой плотности отмечена выраженная отрицательная корреляция (ρ=-0,514, p<0,001).

Заключение. Высокая частота сочетанной недостаточной обеспеченности детей c ожирением витамином D и антиоксидантами - токоферолом и каротиноидами - свидетельствует о важности коррекции витаминного статуса для снижения риска развития метаболического синдрома.

Ключевые слова:дети, ожирение, дефицит витаминов, сыворотка крови, 25-гидроксивитамин D, рибофлавин, токоферолы, ретинол, β-каротин, аскорбиновая кислота

Для цитирования: Бекетова НА., Павловская Е.В., Коденцова В.М., Вржесинская О .А., Кошелева О.В., Сокольников А.А., Строкова Т.В. Обеспеченность витаминами детей школьного возраста с ожирением // Вопр. питания. 2019. Т. 88, № 4. С. 66-74. doi: 10.24411/0042-8833-2019-10043

По данным мультицентрового обследования российских детей, распространенность ожирения, независимо от региона проживания, составляет в среднем 5,6% [1]. Наиболее выражен в последние годы был рост общей и первичной заболеваемости ожирением у подростков 15-17 лет, причем распространенность ожирения у мальчиков выше, чем у девочек [2, 3]. Ожирение в детском возрасте ассоциировано с нарушениями метаболизма углеводов и липидов, которые являются факторами риска развития сердечно-сосудистой патологии, сахарного диабета 2 типа, жирового гепатоза, бесплодия и других заболеваний [4].

Неадекватное потребление витаминов способствует усугублению обменных нарушений, снижает активность иммунной системы [5]. Исследование рациона более 2500 детей показало, что недостаточное потребление витаминов А, Е, РР, В6 и В12 достоверно коррелировало с повышенной массой тела [6]. Большинство исследований витаминного статуса детей с ожирением касается изучения взаимосвязи ожирения и наиболее распространенного среди российского населения дефицита витамина D, метаболиты которого участвуют в регуляции иммунной системы, метаболических процессов, жировом обмене и взаимодействии с адипокинами жировой ткани [5, 7-9]. Показано, что недостаток витамина D у детей с ожирением является фактором риска развития инсулинорезистентности [5]. Эпидемиологические исследования свидетельствуют о том, что ожирение сопровождается снижением обеспеченности антиоксидантами - токоферолами и каротиноидами [10-12], что служит неблагоприятным фактором, существенно повышающим риск онкологических и кардиоваскулярных заболеваний, особенно в старшем возрасте [13, 14].

Цель исследования - изучение обеспеченности детей с ожирением витаминами D, В2, С, А, Е и β-каротином.

Материал и методы

В обсервационное поперечное исследование были включены 50 детей (мальчики - 36,0%) в возрасте 10-17 лет [медиана (Ме) - 14 лет] с ожирением; Z-score индекса массы тела (ИМТ) ≥2,0 (Ме - 2,86), поступивших на лечение в отделение педиатрической гастроэнтерологии, гепатологии и диетологии ФГБУН "ФИЦ питания и биотехнологии".

Исследование было выполнено в соответствии со стандартами надлежащей клинической практики (Good Clinical Practice) и принципами Хельсинкской декларации. Протокол исследования был одобрен комитетом по этике ФГБУН "ФИЦ питания и биотехнологии". Все родители (или представители) детей подписали информированное согласие на участие в исследовании.

Критерии исключения: возраст младше 10 и старше 17 лет, Z-score ИМТ <2, ожирение вследствие других эндокринных заболеваний, ожирение вследствие травм гипоталамо-гипофизарной области, прием витаминных или витаминно-минеральных комплексов.

Длительность течения ожирения в группе обследованных детей варьировала от 5 до 10 лет. Для оценки соответствия ИМТ (ИМТ = масса, кг/рост, м2) нормальным значениям для конкретного возраста и пола определяли стандартное отклонение SD (Z-score) данного показателя от индивидуальных показателей нормы с использованием программы WHO AnthroPlus (http:// who.int/childgrowth/software/en/).

Показатели липидного обмена: общий холестерин (ОХС), холестерин (ХС) липопротеинов низкой (ЛПНП) и высокой плотности (ЛПВП), триглицериды (ТГ), - определяли в сыворотке крови с использованием биохимического анализатора "Konelab 30i" (Thermo Clinical Labsystems, Финляндия).

Обеспеченность витаминами оценивали по их уровню в сыворотке крови, взятой натощак из локтевой вены. Концентрацию ретинола (витамин А), α- и γ-токоферолов (витамин Е), β-каротина определяли с помощью высокоэффективной жидкостной хроматографии, рибофлавина (витамина В2) - флуориметрически с использованием рибофлавинсвязывающего апобелка, аскорбиновой кислоты (витамина С) - визуальным титрованием реактивом Тильманса [15], 25-гидроксивита-мина D [25(OH)D] - иммуноферментным методом с использованием наборов "25-Hydroxy VitaminD EIA" (Immunodiagnotic Systems Ltd, Великобритания).

Экспериментальные данные обрабатывали с помощью статистических пакетов SPSS Statistics 22.0 (IBM, США) и Statistica for Windows 6.1 (StatSoft Inc., США). Количественные признаки имели распределение, отличное от нормального, в связи с этим для характеристики рассчитывали медиану (Me), 25-й и 75-й перцентиль. Для характеристики статистической взаимосвязи рассчитывали величину коэффициента корреляции Спирмена (ρ). Статистическую значимость различий выборок рассчитывали с помощью непараметрического U-критерия Манна-Уитни для независимых переменных, различий между процентными долями двух выборок - с помощью критерия Фишера. Различия между анализируемыми показателями считали статистически значимыми при р<0,05.

Результаты и обсуждение

У большинства обследованных детей ожирение сопровождалось осложнениями и сопутствующими заболеваниями. Метаболический синдром диагностирован у 11 (22%) детей; неалкогольная жировая болезнь печени - у 32 (64%), в том числе неалкогольный стеатогепатит - у 3 (6%) детей; артериальная гипертензия - у 10 (20%) детей. Наблюдалась высокая частота сопутствующей патологии желудочно-кишечного тракта: дисфункция билиарного тракта - у 86% детей, хронический гастродуоденит - у 10%, гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь - у 8%. Гипергликемия натощак и/или нарушение толерантности к глюкозе по результатам стандартного глюкозотолерантного теста были выявлены у 8 (16%) детей.

Медиана Z-score ИМТ составила 2,86 (2,50; 3,12), обхвата талии - 95 (88; 106) см, бедер - 113 (105; 122) см; абдоминальное ожирение диагностировано у всех обследованных пациентов.

Изменения в липидном спектре сыворотки крови были диагностированы у 30 (60%) детей. Наиболее частым проявлением дислипидемии оказалось снижение уровня ХС ЛПВП (n=25), которое является одним из критериев диагностики метаболического синдрома в детском и подростковом возрасте; реже отмечалось повышение ОХС (n=6), ХС ЛПНП (n=3) и гипертриглицеридемия (n=4).

Для оценки влияния тяжести ожирения на витаминную обеспеченность все обследуемые были разделены на 2 подгруппы с величиной Z-score ИМТ <Ме и ≥Ме. Как видно из табл. 1, подгруппы были сопоставимы по полу, возрасту и показателям липидного обмена (р>0,05). Гендерный фактор и тяжесть ожирения не влияли на показатели липидного обмена у обследованных подростков. Однако клинико-лабораторные показатели у девочек имели более благоприятный профиль: Z-score ИМТ и уровень ТГ были ниже на 9,3 и 6,8%, а лица с ИМТ выше медианы, наоборот, имели концентрацию ТГ на 15% выше, однако различия не достигали уровня статистической значимости (p<0,10).

Согласно рекомендациям Международного общества эндокринологов (2011), оптимальной обеспеченности организма витамином D соответствует концентрация в плазме крови его метаболита 25(OH)D 30,0-100,0 нг/мл, сниженной концентрации - диапазон 20,0-29,9 нг/мл, дефициту - 10,0-19,9 нг/мл, глубокому дефициту витамина - <10 нг/мл [16].

Как видно из данных табл. 2, дети с меньшим ИМТ были лучше обеспечены витамином D: у них концентрация 25(OH)D была выше на 7,4%, чем у подростков с Z-score ИМТ ≥2,86, не достигнув уровня статистической значимости (p<0,10). У детей с Z-score ИМТ ≥2,86 глубокий дефицит витамина D обнаруживался чаще (p<0,05): примерно у каждого 4-го ребенка, в то время как у лиц с меньшим ИМТ глубокий дефицит не выявлялся (табл. 3). Девочки были обеспечены витамином хуже: сниженная концентрация 25(OH)D отмечена в 2,2 раза чаще (p<0,05), а оптимальная - в 5,4 раза реже (p<0,05), чем у мальчиков (см. табл. 3). Уровень 25(OH)D соответствовал оптимальному лишь у каждого 10-го ребенка, был снижен (20,0-29,9 нг/мл) у каждого 3-го обследованного; дефицит (10,0-19,9 нг/мл) выявлен у половины пациентов; глубокий дефицит (<10,0 нг/мл) - у 12%. Высокая частота обнаруженной сниженной обеспеченности витамином D согласуется как с данными о его широком распространении среди детей и подростков, проживающих в регионе выше 60° северной широты, вне зависимости от массы тела [7], так и с данными литературы об эндемичном характере недостатка этого микронутриента при ожирении [5, 8, 9].

Между ИМТ и концентрацией 25(OH)D в сыворотке крови обнаружена статистически значимая обратная связь: ρ=-0,313 (р=0,027), что согласуется с данными об отрицательной корреляции между обеспеченностью детей этим витамином и жировой массой тела [7, 17].

Критерию оптимальной обеспеченности витамином В2 соответствовала концентрация рибофлавина в сыворотке крови ≥10 нг/мл, сниженной - диапазон 5,09,9 нг/мл, дефициту - содержание <5,0 нг/мл [18]. Из данных табл. 2 и 3 видно, что мальчики были обеспечены витамином хуже: медиана концентрации рибофлавина была меньше примерно на 26,0% (p=0,06), чем у девочек; оптимальная обеспеченность витамином отмечалась у 21,9% девочек и не выявлялась у мальчиков (p<0,05). Хотя эпидемиологическое исследование рациона подростков 11-19 лет, по данным метода 24-часового воспроизведения питания, не выявило гендерных различий в потреблении витаминов В1, В2 и ниацина [6], представляло интерес изучить особенности рациона детей с ожирением, особенно в отношении частоты потребления молочных продуктов, которая, как отмечалось, положительно коррелировала с обеспеченностью детей витамином В2, оцененной неинвазивным методом по уровню экскреции рибофлавина с мочой [19].

Согласно принятым критериям, оптимальной обеспеченности организма витамином С соответствует уровень аскорбиновой кислоты в сыворотке крови >0,70 мг/дл, сниженной - диапазон 0,40-0,69 мг/дл, дефициту - <0,4 мг/дл [20]; соответствующие градации для витамина А составили: концентрация ретинола ≥30 мкг/дл,
20,0-29,9 мкг/дл, <20,0 мкг/дл [21].

Как видно из табл. 2 и 3, дети были хорошо обеспечены этими витаминами: медиана и межквартильный размах концентрации биомаркеров находились в диапазоне нормальных величин. Дефицит витамина С не выявлялся, что согласуется с данными о его высоком поступлении с рационом у детей с ожирением, превышающем 150 мг/сут [22]. При этом, однако, примерно у каждого 10-го ребенка уровни ретинола и аскорбиновой кислоты не достигали оптимальной величины (см. табл. 3). У 36,0% детей с ожирением содержание аскорбиновой кислоты в крови было <50 мкмоль/л (0,88 мг/дл), что, по данным эпидемиологических исследований, повышает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний [13].

Сниженный уровень ретинола выявлялся только у девочек. С учетом повышенной секреции адипоцитами жировой ткани ретинолсвязывающего белка RBP4, обеспечивающего транспорт ретинола в кровь и участвующего в формировании инсулинорезистентности [23], для адекватной оценки обеспеченности пациентов с ожирением витамином А перспективно использовать величину концентрации ретинола, соотнесенную с уровнем RBP4.

Биохимическими критериями дефицита и сниженной обеспеченности витамином Е были, соответственно, концентрация в сыворотке крови токоферолов <0,5 и <0,8 мг/дл [24], соотношение α-токоферол/ОХС <2,2 и <4,8 мкМ/мМ [25]. Абсолютная концентрация в сыворотке крови α- и γ-токоферолов не зависела от пола детей и степени ожирения (см. табл. 2). Содержание γ-токоферола составило <3% от уровня α-витамера, что значительно меньше показателя, отмечаемого у подростков за рубежом (>10% [26]) и, по-видимому, связано с преимущественным потреблением россиянами подсолнечного масла, содержание в котором γ-токоферола примерно в 30-70 раз ниже по сравнению с таковым в традиционных для рациона жителей Европы, США и Японии маслах: рапсовом, кукурузном, соевом (30-60 мг/100 г) [27]. Благодаря этому дефицит витамина Е не выявлялся. При этом абсолютная концентрация токоферолов не достигала оптимальной у каждого 2-го ребенка (см. табл. 3), тогда как у взрослых пациентов с ожирением и сердечно-сосудистыми заболеваниями концентрация токоферолов находилась в пределах нормы [28].

Для адекватной оценки обеспеченности витамином Е дополнительно рассчитывали соотношение уровней токоферолов и ОХС в сыворотке крови. При выражении содержания токоферолов в расчете на ОХС недостаток витамина Е выявлялся в 1,5 раза чаще (см. табл. 3), чем по абсолютным величинам. По соотнесенным с уровнем липидов показателям видно, что у мальчиков его концентрация, нормализованная по содержанию ОХС и ТГ, была ниже соответственно на 14,3 (p<0,10) и на 24,7% (p<0,05), чем у девочек (см. табл. 2). У детей с ожирением с увеличением ИМТ отмечалась тенденция снижения соотнесенной с уровнем ТГ концентрации γ-токоферола, которая, как полагают, служит биомаркером риска развития сердечно-сосудистых заболеваний [29].

В литературе имеются ограниченные сведения о критериях адекватного поступления с пищей β-каротина: оптимальным был уровень в плазме крови подростков >40 мкг/дл [30], дефицитным - <5 мкг/дл (0,09 мкмоль/л) [31]; по данным эпидемиологических обследований, снижение риска развития сердечно-сосудистых заболеваний отмечается при достижении концентрации β-каротина 0,4 ммоль/л (21,5 мкг/дл) [13].

Лабораторная референсная граница оптимальной концентрации β-каротина составила ≥20 мкг/дл [15], сниженной концентрации соответствовал диапазон 10,0-19,9 мкг/дл, дефициту - 5,0-9,9 мкг/дл, глубокому дефициту - <5,0 мкг/дл.

Как видно из табл. 2 и 3, медиана концентрации p-каротина находилась в диапазоне, соответствующем дефициту микронутриента. У детей с большим Z-score ИМТ (>2,86) его уровень в крови был ниже на 34,4% (р=0,023), а количество пациентов с глубоким дефицитом, напротив, было в 3,3 раза больше (р<0,05). Глубоко сниженный уровень p-каротина выявлялся в 3 раза чаще (р<0,05) у мальчиков (у каждого 2-го обследованного). Лишь 3 из 50 детей были оптимально обеспечены этим микронутриентом. Между уровнем β-каротина и атерогенного ХС ЛПНП обнаружилась выраженная обратная связь (табл. 4).

Сниженная обеспеченность жирорастворимым витамином D и каротиноидами трактуется как результат их адсорбции жировой тканью [10, 11, 32, 33]. В то же время было показано, что ожирение сопровождается снижением уровня каротиноидов не только в сыворотке (плазме) крови, но и в жировой ткани [31, 33]. Содержание β-каротина в изолированных адипоцитах пациентов с избыточной массой тела и ожирением была в 2 раза меньше по сравнению с показателем у лиц с нормальной массой тела [34].

Как видно из данных табл. 4, между уровнем α-токоферола и ОХС, а также ТГ обнаруживается положительная корреляция, что отражает механизм его транспорта в составе липопротеидов крови. Для γ-токоферола такая связь отсутствовала, что объясняется большим сродством токоферолсвязывающего белка к α-токоферолу [35].

Данные эпидемиологических обследований свидетельствуют, что одновременно оптимальные концентрации антиоксидантов в плазме крови (α-токоферол/ОХС >5,0 мкмоль/ммоль, β-каротин >0,4 мкмоль/л, аскорбиновая кислота >50 мкмоль/л) обеспечивают снижение риска сердечно-сосудистых заболеваний [13]. Только у 1 ребенка все показатели обеспеченности витаминами-антиоксидантами были оптимальными. Одновременно неоптимальный уровень аскорбиновой кислоты, α-токоферола/ОХС и β-каротина обнаруживался у 28,0% детей, двух этих показателей (в основном α-токоферола/ ОХС и β-каротина) - у 60,0% пациентов, одного из антиоксидантов - у 10,0%, независимо от пола детей и Z-score ИМТ.

Среди детей с ожирением не оказалось ни одного ребенка, адекватно обеспеченного всеми витаминами. Сниженный уровень в сыворотке крови одновременно двух показателей витаминного статуса выявлялся у каждого 3-го ребенка, 3-4 (полигиповитаминоз) - у каждого 2-го подростка (см. рисунок).

Сравнить частоту выявления полигиповитаминозных состояний у детей с ожирением с частотой обнаружения сочетанного недостатка >3 витаминов среди здоровых детей того же возраста не представляется возможным, поскольку перечень определяемых витаминов у здоровых детей неинвазивными методами (витамин С и витамины группы В) не совпадает с таковым у детей с ожирением (витамины А, Е, В2, D и β-каротин).

Заключение

В целом результаты исследования свидетельствуют о широком распространении у детей с ожирением сниженной концентрации в крови не только витамина D, но и жирорастворимых антиоксидантов - витамина Е и β-каротина. Мальчики были хуже обеспечены витамином В2 и β-каротином, девочки - витаминами А и D. Примерно такая же обеспеченность витаминами характерна и для здоровых детей-москвичей [36, 37].

Одной из причин недостатка витаминов у детей с ожирением может быть дисбаланс микронутриентов в рационе. Так, обследование рациона 117 детей с ожирением выявило сниженное потребление витаминов В1, В2, ниацина у 67,2; 46,1; 66,7% детей и избыточное - витамина С [22]. Отмечается, что потребление витаминов-антиоксидантов, как правило, низкое у детей с ожирением, может быть предиктором субклинического воспаления, которое коррелирует с компонентами метаболического синдрома [38].

Высокая частота выявления недостатка витамина Е и β-каротина у обследованных в совокупности с данными литературы об ухудшении показателей антиоксидантного статуса у детей с ожирением, триглицеридемией и инсулинрезистентностью [4, 10, 11] указывают на перспективность использования показателей сочетанной обеспеченности организма витамином D, токоферолами и каротиноидами для оценки риска развития метаболического синдрома. Одновременно эти результаты указывают на необходимость оптимизации витаминного статуса детей, особенно на фоне применяемых редуцированных по калорийности диет, приводящих к снижению потребления жирорастворимых витаминов.

Литература

1. Тутельян В.А., Батурин А.К., Конь И.Я., Мартинчик А.Н., Углицких А.К., Коростелева М.М. и др. Распространенность ожирения и избыточной массы тела среди детского населения РФ: мультицентровое исследование // Педиатрия. Журнал им. Г.Н. Сперанского. 2014. Т. 93, № 5. С. 28-31.2. Стародубова А.В., Стародубов. В.И. Тенденции, возрастные и региональные особенности заболеваемости ожирением 7. населения Российской Федерации в 1992-2012 гг // Про-филакт. медицина. 2017. Т. 20, № 6. С. 32-40. doi: 10.17116/ profmed201720632-40

2. Стародубова А.В., Стародубов. В.И. Тенденции, возрастные и региональные особенности заболеваемости ожирением 7. населения Российской Федерации в 1992-2012 гг // Про-филакт. медицина. 2017. Т. 20, № 6. С. 32-40. doi: 10.17116/ profmed201720632-40

3. Дедов И.И., Мельниченко Г.А., Бутрова С.А., Савельева Л.В., Бодавели О.В., Буйдина Т.А. и др. Ожирение у подростков в России // Ожирение и метаболизм. 2006. Т. 3, № 4. С. 30-34. doi: 10.14341/2071-8713-5141

4. Kelsey M.M., Zaepfel A., Bjornstad P., Nadeau K.J. Age-related consequences of childhood obesity // Gerontology. 2014. Vol. 60, N 3. P. 222-228. doi: 10.1159/000356023

5. Reyman M., Verrij n Stuart A.A., van Summeren M., Rakhshan-dehroo M., Nuboer R., de Boer F.K. et al. Vitamin D deficiency in childhood obesity is associated with high levels of circulating inflammatory mediators, and low insulin sensitivity // Int. J. Obes. 10. (Lond.). 2014. Vol. 38, N 1. P. 46-52. doi: 10.1038/jo.2013.75

6. Торшин И.Ю., Громова О.А., Лиманова О., Егорова Е.Ю., Сардарян И.С., Юдина Н.В. и др. Роль обеспеченности микронутриентами в поддержании здоровья детей и подростков: анализ крупномасштабной выборки пациентов посредством интеллектуального анализа данных // Педиатрия. Журнал им. Г.Н. Сперанского. 2015. Т. 94, № 6. С. 68-78. Тодиева А.М., Никитина И.Л., Каронова Т.Л., Васильева Е.Ю., Буданова М.В. Витамин D и метаболический статус у детей и подростков с ожирением // Вопр. детской диетологии. 2013. Т. 11, № 3. С. 15-21.

7. Тодиева А.М., Никитина И.Л., Каронова Т.Л., Васильева Е.Ю., Буданова М.В. Витамин D и метаболический статус у детей и подростков с ожирением // Вопр. детской диетологии. 2013. Т. 11, № 3. С. 15-21.

8. Громова О.А., Торшин И.Ю., Лиманова О.А., Гришина Т.Р., Громов А.Н. Обеспеченность витамином D и метаболические нарушения: систематический анализ фундаментальных и доказательных исследований по проблемам избыточной массы тела и сахарного диабета // Фарматека. 2014. № 20. С. 27-38.

9. Pereira-Santos M., Costa P.R., Assis A.M., Santos C.A., Santos D.B. Obesity and vitamin D deficiency: a systematic review and meta-analysis // Obes. Rev. 2015. Vol. 16, N 4. P. 341-349. doi: 10.1111/obr.12239

10. Strauss R.S. Comparison of serum concentrations of alpha-tocopherol and beta-carotene in a cross-sectional sample of obese and nonobese children (NHANES III). National Health and Nutrition Examination Survey // J. Pediatr. 1999. Vol. 134. P. 160-165.

11. Molnar D., Decsi T., Koletzko B. Reduced antioxidant status in obese children with multimetabolic syndrome // Int. J. Obes. 2004. Vol. 28. P. 1197-1202. doi: 10.1038/sj.ijo.0802719

12. Codoner-Franch P., Tavarez-Alonso S., Simo-Jorda R., Laporta-Martin P., Carratala-Calvo A., Alonso-Iglesias E. Vitamin D status is linked to biomarkers of oxidative stress, inflammation, and endothelial activation in obese children // J. Pediatr. 2012. Vol. 161, N 5. P. 848-854. doi: 10.1016/j.jpeds.2012.04.046

13. Gey K.F. Vitamins E plus C and interacting conutrients required for optimal health. A critical and constructive review of epidemiology and supplementation data regarding cardiovascular disease and cancer // Biofactors. 1998. Vol. 7, N 1-2. P. 143-174.

14. Aune D., Keum N., Giovannucci E., Fadnes L.T., Boffetta P., Greenwood D.C. et al. Dietary intake and blood concentrations of antioxidants and the risk of cardiovascular disease, total cancer, and all-cause mortality: a systematic review and dose-response meta-analysis of prospective studies // Am. J. Clin. Nutr. 2018. Vol. 108, N 5. P. 1069-1091. doi: 10.1093/ajcn/nqy097

15. Спиричев В.Б., Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Бекетова Н.А., Харитончик Л.А., Алексеева И.А. и др. Методы оценки витаминной обеспеченности населения. М. : Аль-текс, 2001. 68 с.

16. Национальная программа "Недостаточность витамина D у детей и подростков Российской Федерации: современные подходы к коррекции". М. : ПедиатрЪ, 2018. 96 с.

17. Павловская Е.В., Строкова Т.В., Сурков А.Г., Багаева М.Э., Коденцова В.М., Сокольников А.А. Обеспеченность витамином D детей с ожирением // Вопр. детской диетологии. 2018. Т. 16, № 5. С. 16-22. doi: 10.20953/1727-5784-2018-5-16-22

18. Спиричев В.Б. Обеспеченность витаминами детей в России // Вопр. питания. 1996. Т. 65, № 5. С. 45-53.

19. Макарова С.Г., Вржесинская О.А., Коденцова В.М., Переверзева О.Г., Леоненко С.Н., Турти Т.В. и др. Экскреция водорастворимых витаминов (С, В1, В2 и В6) с мочой у здоровых детей дошкольного и школьного возраста: одномоментное исследование // Вопр. соврем. педиатрии. 2018. Т. 17, № 1. С. 70-75. doi: 10.15690/ vsp.vl7il.l857

20. Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Спиричев В.Б. Изменение обеспеченности витаминами взрослого населения Российской Федерации за период 1987-2009 гг. (к 40-летию лаборатории витаминов и минеральных веществ НИИ питания РАМН) // Вопр. питания. 2010. Т. 79, № 3. С. 68-72.

21. Sommer A., Davidson F.R. Assessment and control of vitamin A deficiency: the Annecy Accords // J. Nutr. 2002. Vol. 132, N 9. Suppl. P. 2845S-2850S. doi: 10.1093/jn/132.9.2845S

22. Павловская Е.В., Строкова Т.В., Сурков А.Г., Зубович А.И., Багаева М.Э., Кутырева Е.Н. Характеристика фактического питания у детей с избыточной массой тела и ожирением // Вопр. питания. 2015. Т. 84, № S5. С. 58.

23. Yang Q., Graham T.E., Mody N., Preitner F., Peroni O.D., Zabolotny J.M. et al. Serum retinol binding protein 4 contributes to insulin resistance in obesity and type 2 diabetes // Nature. 2005. Vol. 436. P. 356-362. doi: 10.1038/nature03711

24. Peter S., Friedel A., Roos F.F., Wyss A., Eggersdorfer M., Hoffmann K. et al. A systematic review of global alpha-tocopherol status as assessed by nutritional intake levels and blood serum concentrations // Int. J. Vitam. Nutr. Res. 2015. Vol. 85, N 5-6. P. 261-281. doi: 10.1024/0300-9831/a000281

25. Thurnham D.I., Davies J.A., Crump B.J., Situnayake R.D., Davis M. The use of different lipids to express serum tocopherol: lipid ratios for the measurement of vitamin E status // Ann. Clin. Biochem. 1986. Vol. 23, N 5. P. 514-520. doi: 10.1177/000456328602300505

26. Chai W., Novotny R., Maskarinec G., Le Marchand L., Franke A.A., Cooney R.V. Serum coenzyme Q10, a-tocopherol, y-tocopherol, and C-reactive protein levels and body mass index in adolescent and premenopausal females // J. Am. Coll. Nutr. 2014. Vol. 33, N 3. P. 192-197. doi: 10.1080/07315724.2013.862490

27. Schwartz H., Ilainen V., Piironen V., Lampi A.-M. Tocopherol, tocotrienol and plant sterol contents of vegetable oils and industrial fats // J. Food Compos. Anal. 2008. Vol. 21, N 2. P. 152-161. doi: 10.1016/j.jfca.2007.07.012

28. Кошелева О.В., Бекетова Н.А., Коденцова В.М., Переверзева О.Г., Сокольников А.А., Ворожко И.В. идр. Оценка витаминного статуса пациентов с артериальной гипертензией и ожирением // Вопр. диетологии. 2016. Т. 6, № 2. С. 22-29. doi: 10.20953/2224-5448-2016-2-22-29

29. Mathur P., Ding Z., Saldeen T., Mehta J.L. Tocopherols in the prevention and treatment of atherosclerosis and related cardiovascular disease // Clin. Cardiol. 2015. Vol. 38, N 9. P. 570-576. doi: 10.1002/clc.22422

30. Stenzel A.P., Carvalho R., Jesus P., Bull A., Pereira S., Saboya C. et al. Serum antioxidant associations with metabolic characteristics in metabolically healthy and unhealthy adolescents with severe obesity: an observational study // Nutrients. 2018. Vol. 10, N 2. pii: E150. doi: 10.3390/nu10020150

31. Palmer A.C., Siamusantu W., Chileshe J., Schulze K.J., Barffour M., Craft N.E. et al. Provitamin A-biofortified maize increases serum p-carotene, but not retinol, in marginally nourished children: a cluster-randomized trial in rural Zambia // Am. J. Clin. Nutr. 2016. Vol. 104, N 1. P. 181-190. doi: 10.3945/ajcn.116.132571

32. Wortsman J., Matsuoka L.Y., Chen T.C., Lu Z., Holick M.F. Decreased bioavailability of vitamin D in obesity // Am. J. Clin. Nutr. 2000. Vol. 72, N 3. P. 690-693. doi: 10.1093/ajcn/72.3.690

33. Osth M., Ost A., Kjolhede P., Stralfors P. The concentration of p-carotene in human adipocytes, but not the whole-body adipocyte stores, is reduced in obesity // PLoS One. 2014. Vol. 9, N 1. Article ID e85610. doi: 10.1371/journal.pone.0085610

34. Bonet M.L., Canas J.A., Ribot J., Palou A. Carotenoids and their conversion products in the control of adipocyte function, adiposity and obesity // Arch. Biochem. Biophys. 2015. Vol. 572. P. 112-125. doi: 10.1016/j.abb.2015.02.022

35. Traber M.G. Vitamin E regulatory mechanisms // Ann. Rev. Nutr. 2007. Vol. 27. P. 347-362. doi: 10.1146/annurev. nutr.27.061406.093819

36. Коденцова В.М., Вржесинская О.А. Витаминизированные пищевые продукты в питании детей: история, проблемы и перспективы // Вопр. дет. диетологии. 2012. Т. 10, № 5. С. 31-44.

37. Берестовская В.С., Ларичева Е.С., Хлехлина Ю.В. Внесезонная недостаточность витамина D3 у детей и подростков Москвы // Клин. лаб. диагностика. 2012. № 12. С. 5-7.

38. Zimmermann M.B., Aeberli I. Dietary determinants of subclinical inflammation, dyslipidemia and components of the metabolic syndrome in overweight children: a review // Int. J. Obes. (Lond.). 2008. Vol. 32, suppl. 6. P. S11-S18. doi: 10.1038/jo.2008.202

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»