Влияние кверцетина на экспрессию генов ферментов углеводного и липидного обмена в печени у крыс с генетически обусловленным и алиментарным ожирением

Резюме

Кверцетин (Q; 3,3’,4’,5,7-пентагидроксифлавон) рассматривается как перспективный компонент специализированных диетических лечебных продуктов для коррекции обменных нарушений при ожирении и метаболическом синдроме. Вместе с тем результаты оценки клинической эффективности Q неоднозначны, а механизмы его влияния на липидный и углеводно-энергетический обмен недостаточно изучены.

Цель работы - изучение влияния Q на экспрессию ключевых генов ферментов гликолиза и липогенеза у крыс линии Zucker-Leprfa (Z), характеризуемых наследственным ожирением, в сравнении с крысами "дикого типа" Wistar (W).

Материал и методы. 24 самца крыс Z и 32 самца крыс Wвозрастом 8-10 нед были разделены на 4 группы равной численности. В течение 62 дней животные первых групп (контроль) получали сбалансированный рацион по AIN93M, вторых - такой же рацион с добавкой Q в дозе 50 мг на 1 кг массы тела, третьих групп - высокоуглеводный, высокожировой рацион (ВУВЖР) c содержанием 30% по массе жира и с заменой питьевой воды на 20% раствор фруктозы, четвертых групп - ВУВЖР и добавку Q. После выведения животных из эксперимента в печени определяли экспрессию генов углеводного и липидного обмена Khk, Gck, Pklr, Acaca, Fasn, Scd, Srebfl, Mlxipl, Ppara, Pparg, а также референсных генов Actb и Gapdh методом полимеразной цепной реакции с обратной транскрипцией в режиме реального времени. В плазме крови определяли содержание триглицеридов, холестерина общего и в составе липопротеинов высокой плотности, липолитическую активность, уровень иммунореактивного лептина.

Результаты и обсуждение. При сравнении двух линий животных показан статистически значимо более высокий уровень экспрессии Ppara, Pparg, Mlxipl, Acaca, Fasn, Scd у крыс Z в сравнении с W, что согласуется с развитием у первых дислипидемии и повышенными уровнями лептина при потреблении рационов обоих использованных типов. Добавка Q вызывала у крыс W снижение экспрессии Scd, Mlxipl, Khk и Gck, более выраженное в условиях потребления ВУВЖР, тогда как у крыс Z подобные эффекты отсутствовали либо имели противоположную направленность. Помимо этого, у крыс Z потребление Q приводило к усилению экспрессии Pklr, не наблюдавшемуся у крыс W.

Заключение. Модулирующий эффект Q на экспрессию ключевых генов липидного и углеводного обмена существенно различается у крыс W "дикого типа" и мутантных крыс Z с наследственным ожирением, причем это различие, по-видимому, потенцируется потреблением избытка жира и фруктозы.

Ключевые слова:кверцетин, крысы Zucker, гликолиз, липогенез, транскрипция, ожирение

Для цитирования: Мжельская К.В., Трусов Н.В., Апрятин С.А., Сото С.Х., Гмошинский И.В., Тутельян В.А. Влияние кверцетина на экспрессию генов ферментов углеводного и липидного обмена в печени у крыс с генетически обусловленным и алиментарным ожирением // Вопр. питания. 2019. Т 88, № 2. С. 6-16. doi: 10.24411/0042-8833-2019-10012.

Изучение механизмов влияния нутриентов и содержащихся в пище биологически активных веществ (БАВ) на определяемые генотипом физиологические реакции организма является предметом исследования нутригеномики - быстро развивающейся отрасли современной науки о питании [1, 2]. В настоящее время получен большой объем эмпирических данных о влиянии БАВ полифенольной природы, содержащихся в растительной пищевой продукции, на накопление массы абдоминального жира, артериальное давление, гликемию и чувствительность к инсулину, липидный профиль плазмы крови в клинике у пациентов c ожирением, метаболическим синдромом и сахарным диабетом 2 типа [3], а также на моделях in vivo у экспериментальных животных, получающих гиперкалорийные рационы [4]. В частности, кверцетин (Q; 3,3',4',5,7-пентагидрок-сифлавон), один из основных флавоноидов красного лука, яблок, многих ягод, цитрусовых, чая и красного вина, в дозах, характерных для его содержания в пищевых продуктах, может облегчать симптомы метаболического синдрома, вызванного потреблением избытка легкоусвояемых углеводов [5-7]. Однако результаты оценки клинической эффективности специализированных продуктов, обогащенных Q, при различных алиментарно-зависимых заболеваниях неоднозначны, а интерпретация этих фактов невозможна в отсутствие данных о механизмах воздействия этого вещества на энергетический гомеостаз организма, которые могут быть получены на адекватных in vivo моделях у лабораторных животных.

Одной из наиболее популярных моделей генетически детерминированного ожирения у грызунов является крыса Zucker-Leprfa (Z), характеризуемая рецессивной мутацией fa в гене Lepr, кодирующем рецептор лептина. У этих крыс лептин, синтезируемый клетками жировой ткани, не может оказать своего анорексигенного действия на нейроны гипоталамуса, вследствие чего данные животные характеризуются гиперфагией, спонтанно развивающимся ожирением по абдоминальному типу, гиперлипидемией и резко повышенными уровнями циркулирующего лептина [8, 9].

Цель работы - изучение влияния потребления Q на экспрессию ключевых генов ферментов гликолиза и липогенеза у крыс линии Z в сравнении с крысами Wistar (W) с ненарушенной рецепцией лептина при потреблении сбалансированного и избыточного по квоте жиров и простых углеводов (фруктоза) рациона.

Материал и методы

Исследования проводили на 24 самцах крыс Z в возрасте 8-10 нед, полученных из питомника "Charles River" (Италия), и 32 крысах-самцах W того же возраста, полученных из питомника филиала "Столбовая" ФГБУН "Научный центр биомедицинских технологий ФМБА России" (Россия). Работу с животными выполняли в соответствии с приказом Минздрава России от 01.04.2016 № 199н "Об утверждении правил надлежащей лабораторной практики". Дизайн эксперимента был одобрен Комитетом по этике ФГБУН "ФИЦ питания и биотехнологии" (протокол № 4 от 20.04.2017).

Животные были разделены на 8 групп равной численности (n=8 для крыс W, группы с 1-й по 4-ю и n=6 для крыс Z, группы с 5-й по 8-ю). В течение 62 дней животные 1-й и 5-й групп (контроль) получали контрольный рацион по AIN93M [10], 2-й и 6-й групп - контрольный рацион с добавкой Q в дозе 50 мг на 1 кг массы тела, 3-й и 7-й групп - высокоуглеводный, высокожировой рацион c повышенным содержанием жира (30% по массе сухих веществ рациона) и с заменой питьевой воды на 20% раствор фруктозы (ВУВЖР), 4-й и 8-й групп - ВУВЖР и добавку Q. Рацион и питьевую жидкость представляли животным в режиме неограниченного свободного доступа. Крыс содержали по 2 особи в клетках из поликарбоната при 12/12-часовом режиме освещенности и температуре воздуха 22±1 °С.

Выведение животных из эксперимента осуществляли на 63-е сутки путем декапитации под эфирной анестезией. Печень извлекали после лапаротомии стерильными хирургическими инструментами, взвешивали с точностью ±0,01 г и хранили до исследования при температуре -80 °C. Кровь собирали в пробирки с антикоагулянтом 1,0% раствором гепарина в 0,15 М NaCl (1:10 по объему), плазму отделяли центрифугированием и проводили исследование показателей липидного профиля [общий холестерин, холестерин липопротеинов высокой плотности (ЛПВП), триглицериды, общая липолитическая активность] на биохимическом анализаторе "Konelab 20i" (Konelab, Финляндия) по стандартным методикам. Концентрацию лептина в плазме крови определяли методом мультиплексного иммуноанализа на приборе Luminex 200 (Luminex Corporation, США) с использованием наборов реактивов Plex Reagent Kit, 1x96-well, Pro-Rat 33-Plex Standarts и Rat Diabetes Leptin SET (Bio-Rad Laboratories, Inc., США).

В печени определяли экспрессию генов кетогексокиназы (Khk), глюкокиназы (Gck), пируваткиназы (Pklr), ацетил-КоА-карбоксилазы (Acaca), синтазы жирных кислот (Fasn), стеарил-КоА-десатуразы (Scd) и их транскрипционных регуляторов SREBP-1c (Srebf1), ChREBP (Mlxipl), PPARa (Ppara), PPARy (Pparg), актина (Actb) и глицеральдегид-3 фосфатдегидрогеназы (GAPDH) (Gapdh) методом полимеразной цепной реакции с обратной транскрипцией (ПЦР-ОТ) в режиме реального времени. Выделение общей РНК из ткани печени проводили с помощью реагента ExtractRNA ("Евроген", РФ), а синтез комплементарной ДНК (кДНК) - с использованием набора MMLV RT kit ("Евроген", РФ) согласно протоколу производителя. Для ПЦР-ОТ в режиме реального времени применяли праймеры и зонды производства ООО "ДНК-Синтез" (Россия). Реакционная смесь для ПЦР общим объемом 25 мкм3 содержала 1 мкм3 кДНК, 2,5 мкм3 10-кратного буфера для TaqPol (c 2 мМ MgCl2), 1 мкм3 (F+R) праймеров (10 мкМ), 0,5 мкм3 зонда FAM (10 мкМ), 0,5 мкм3 смеси dNTPs (10 мМ), 0,5 мкм3 TaqPol (5 ед/мл), 19 мкм3 воды без нуклеаз (Thermo Scientific, США). Амплификацию проводили на приборе CFX 96 (Bio-Rad, США). Реакцию ПЦР для всех изучаемых генов проводили по следующей схеме: активация Taq ДНК-по-лимеразы при 95 °С в течение 3 мин; 45 циклов, каждый из которых состоял из денатурации при 95 °С в течение 15 с и отжига праймеров (60 °С, 1 мин); измерение флуоресценции в канале FAM. Экспрессию генов оценивали по значению порогового цикла (Ct - cycle threshold) и нормализовали относительно условно конститутивных генов сравнения Actb и Gapdh методом 2-AACt [11].

Образцы ткани печени для морфологического исследования фиксировали в 3,7% растворе формальдегида в 0,1 М натрий-фосфатном буфере, рН 7,00±0,05, дегидратировали в спиртах восходящей концентрации, пропитывали ксилолом, заливали гомогенизированной парафиновой средой Histomix на автоматизированной станции заливки блоков. Парафиновые срезы толщиной 3-4 мкм изготавливали на микротоме "Microm HM355s" (Leica, Германия), окрашивали гематоксилином и эозином по стандартной методике и исследовали в микроскопе "AxioImager Zl" (Zeiss, Германия) при увеличении х400.

Статистическая обработка результатов включала расчет выборочного среднего (M), выборочного стандартного отклонения (S) и стандартной ошибки (m). Гипотезу о равенстве выборочных средних в группах проверяли с использованием двустороннего t-теста Стьюдента с поправкой Levine на неравенство дисперсий; гипотезу о совпадении распределений величин в группах - с помощью двустороннего рангового U-теста Манна-Уитни. Факторный анализ выполняли согласно критерию 3-way ANOVA. Различия принимали за достоверные при уровне значимости p<0,05. Расчеты проводили с использованием пакета программ SPSS 20.0 (IBM, США).

Результаты

Как следует из данных рис. 1А, уровень мРНК гена Pparg, кодирующего рецептор γ, связанный с пероксисомным пролифератором (PPARγ), был понижен у крыс Z, получавших ВУВЖР (U-тест p5,7<0,05).

Экспрессия Ppara (рис. 1Б), гена рецептора α, связанного с пероксисомным пролифератором (PPARα), понижалась в сравнении с контролем у крыс W, получавших ВУВЖР и ВУВЖР с добавкой Q и, напротив, возрастала у соответствующих групп крыс Z (ANOVA p<0,05 по факторам "линия" и "линияхрацион"). Экспрессия генов ключевых ферментов de novo синтеза насыщенных жирных кислот Acaca (ацетил-КоА-карбоксилаза, рис. 1В) и Fasn (синтаза жирных кислот, рис. 1Г) была также систематически повышена у крыс Z по сравнению с соответствующими группами крыс W (ANOVA p<0,05 по фактору "линия"). Примечательно, что Q вызывал статистически значимое (U-тест p1, 4 <0,05) снижение экспрессии Fasn только у крыс W, получавших ВУВЖР.

В обеих группах крыс W, получавших ВУВЖР, отмечалось достоверное снижение мРНК гена Srebf1 (рис. 1Д), кодирующего белок SREBP, отвечающий за экспрессию генов липогенеза (ANOVA p<0,05 по фактору "рацион"). Потребление Q приводило у крыс W к дальнейшему снижению экспрессии Srebf1 (ANOVA p<0,05 по фактору "Q"). В отличие от этого у крыс Z подобный эффект отсутствовал, и, более того, в группе животных, получавших ВУВЖР с Q, уровень мРНК этого гена был статистически значимо повышен (ANOVA p<0,05 по фактору "Q"). В целом по всем группам крыс факторный анализ показал различное влияние как рациона, так и включения в него Q на Srebf1 у двух линий (ANOVA p<0,05 по фактору "линияхрацион" и "линияхQ"). Ген Scd, кодирующий стеароил-КоА-десатуразу (рис. 1Е), был более выраженно экспрессирован в группах крыс Z в сравнении с W (ANOVA p<0,05 по фактору "линия"), за исключением группы крыс, получавшей ВУВЖР. Q значительно подавлял экспрессию этого гена у крыс W, получавших ВУВЖР (U-тест p3, 4<0,05, ANOVA p<0,05 по фактору "Q"); ничего подобного у крыс Z отмечено не было, и, напротив, экспрессия этого гена в группах, получавших Q, возрастала, хотя и недостоверно.

Существенные различия между линиями W и Z имелись и в уровнях экспрессии генов углеводного обмена (рис. 2). Так, ген Mlxipl (рис. 2А), кодирующий транскрипционный фактор ChREBP, был достоверно сильнее экспрессирован во всех группах крыс Z в сравнении с W (ANOVA p<0,05 по фактору "линия"). При этом у крыс W потребление ВУВЖР, Q и их сочетания снижали экспрессию этого гена (ANOVA p<0,05 по факторам "рацион", "Q" и "рационхQ"), а у крыс Z, получавших ВУВЖР, она, напротив, возрастала (U-тест p5, 7<0,05), а влияние Q было недостоверным. На экспрессию Gck (глюкокиназа, рис. 2Б) Q оказывал у крыс W и Z прямо противоположное действие (ANOVA p<0,05 по фактору "линияЧQ"): если у первых экспрессия снижалась, независимо от состава основного рациона (U-тест p1,2<0,05; ANOVA p<0,05 по фактору "Q"), то у вторых на фоне потребления ВУВЖР потребление Q усиливало экспрессию (U-тест p7,8 <0,05; ANOVA p<0,05 по фактору "рационхQ"). Аналогично Q достоверно подавлял у крыс W экспрессию Khk (фруктокиназа, рис. 2В), причем, по-видимому, более эффективно на контрольном рационе (U-тест p1, 2; 2, 4; 3, 4<0,05; ANOVA p<0,05 по факторам "рацион" и "Q"), а у крыс Z всех групп уровень мРНК этого гена не различался. Экспрессия Pklr(пируваткиназа, рис. 2Г) статистически значимо не различалась у всех групп крыс W, а у крыс Z потребление Q вызывало усиление экспрессии (p5, 6<0,05; ANOVA p<0,05 по фактору "Q").

Как следует из данных таблицы, крысы Z по сравнению с W имели многократно повышенные уровни триглицеридов, общего и ЛПВП-холестерина и лептина в плазме крови. Потребление ВУВЖР приводило к повышению уровня триглицеридов у животных обеих линий, однако у крыс Z этот эффект был намного более выраженным. Расчетное содержание холестерина липопротеинов низкой плотности (ЛПНП), напротив, снижалось у получавших ВУВЖР крыс и, по-видимому, также в большей степени у животных линии Z. Если крысы W, получавшие ВУВЖР, отвечали на него компенсаторным усилением липолитической активности, то у крыс Z подобный эффект, по-видимому, отсутствовал. Влияние потребления Q на рассмотренные показатели липидного профиля плазмы крови проявлялись снижением общего холестерина у обеих групп животных (ANOVA, p<0,005 по фактору "Q"). Аналогичные изменения для холестерина ЛПНП проявлялись на уровне тенденции (p<0,1). На фоне кормления контрольным рационом Q вызывал небольшое снижение уровня лептина у крыс обеих линий, тогда как в случае приема ВУВЖР эффект Q у крыс W и Z был противоположным: снижение у крыс W и многократное повышение у крыс Z (ANOVA, p<0,05 по факторам "линия", "рацион", "Q" и "линияхрацион").

Светооптическое морфологическое исследование показало (рис. 3), что потребление Q не вызывает существенных изменений в печени крыс W, получавших контрольный рацион (рис. 3А, Б). У животных этой линии, получавших ВУВЖР, отмечаются признаки накопления жира в гепатоцитах без изменения их общей архитектуры (ядра остаются в середине клеток); Q видимым образом не влияет на этот процесс (рис. 3В, Г). У крыс Z как на контрольном рационе, так и у получавших ВУВЖР, наблюдается массивная баллонная дистрофия гепатоцитов, с оттеснением ядер на периферию клеток и образованием крупных округлых вакуолей (рис. 3Д, Ж), причем добавка Q, по-видимому, только усиливает эти проявления (рис. 3Е, З).

Обсуждение

В основе различий в метаболизме двух изученных линий крыс лежит врожденное нарушение рецепции лептина в нейронах гипоталамуса у крыс Z, приводящее у них к нарушению центрального гомеостатического механизма регуляции потребления пищи, гиперфагии, висцеральному ожирению и стеатозу печени [9]. Одновременно у них многократно возрастает уровень лептина, циркулирующего в крови. Вследствие этого лептин начинает проявлять иммунотропные эффекты, обусловленные сходством его третичной структуры с цитокинами IL-2, IL-6, IL-11, IL-12, G-CSF и онкостатином M (OSM) [12-14]. В результате этого у крыс Z развивается хроническое воспаление печени и жировой ткани, одним из проявлений которого является развитие инсулиновой резистентности, опосредуемое активацией JNK-сигнального пути и инактивацией инсулинового рецептора IRS1/2 [15].

Современные представления о воздействии Q на метаболические процессы учитывают его влияние на экспрессию генов [16, 17]. В этих эффектах участвует сложный комплекс регуляторных молекул, включающий C/EBP а [18], PPARy [19], SREBP [20] и др. Однако чувствительность этих регуляторных механизмов к БАВ может, в свою очередь, зависеть от состояния клеток печени и жировой ткани, определяемого текущими уровнями свободных жирных кислот, про- и противовоспалительных цитокинов, адипокинов и др. Следствием этого может быть неоднозначность терапевтических эффектов Q и других флавоноидов у пациентов с ожирением, метаболическим синдромом и сахарным диабетом 2 типа [21, 22].

В проведенном нами исследовании у крыс W потребление Q приводило к статистически значимому снижению экспрессии генов ферментов липогенеза Fasn и Scd, а также ферментов, участвующих в метаболизме углеводов Khk и Gck. Указанные изменения совпадают с ранее наблюдавшимися нами эффектами Q у крыс W, получавших высокофруктозный рацион [23], а также с данными других авторов [19, 20]. В отличие от этого у крыс Z, в особенности при потреблении ВУВЖР, отмечалось повышение экспрессии Gck, Srebf1, Ppara, Pklr, указывающее на возможное усиление процессов липогенеза.

Общей особенностью крыс Z всех групп была наблюдавшаяся гиперэкспрессия у них отвечающих за адипогенез и β-окисление жирных кислот в митохондриях PPARa (ген Ppara) и ChREBP (ген Mlxipl), генов ферментов липогенеза Acaca и Fasn и десатуразы жирных кислот Scd (которая к тому же не отвечала у этих животных снижением на введение Q). Последний факт в свете наблюдаемой у крыс Z резистентности к действию Q представляется особенно важным, так как активность десатуразы жирных кислот и уровень синтезируемого под ее действием олеата может играть ключевую роль в стимуляции липогенеза [24]. С этим согласуются данные о наличии у крыс Z сильно выраженной дислипидемии, фактическим отсутствием ответа активности липазы на потребление ВУВЖР, а также развитием жировой дистрофии печени. Направленность изменений в уровнях триглицеридов и лептина у крыс Z вследствие потребления Q в составе ВУВЖР была противоположной по отношению к наблюдаемой у крыс W. При этом следует иметь в виду, что смысл соотношения различных фракций холестерина плазмы крови имеет неодинаковый смысл у человека и в in vivo моделях у грызунов. Ввиду сниженной по сравнению с приматами активности транспортера эфиров холестерина CETP основную роль в транспорте холестерина у крыс играют ЛПВП, что делает этих животных устойчивыми к развитию атеросклероза и одновременно повышает риск избыточного накопления холестерина и его эфиров в липидах печени при повышенных уровнях ЛПВП [25].

Заключение

Таким образом, модулирующий эффект Q на экспрессию ключевых генов липидного и углеводного обмена существенно различается у крыс W "дикого типа" с ненарушенной рецепцией лептина и мутантных крыс Z, причем это различие, по-видимому, потенцируется потреблением рациона с избытком жира и легкоусвояемых углеводов. Этот результат следует, вероятно, учитывать при разработке схем назначения Q в ряду других БАВ и диетических факторов при персонализированной диетотерапии пациентов с различными формами ожирения.

Литература

1. Жминченко В.М., Гаппаров М.М.Г. Современные тенденции исследований в нутрициологии и гигиене питания // Вопр. питания. 2015. Т. 84, № 1. С. 4-14.

2. Новиков П.В. Нутригенетика и нутригеномика - новые направления в нутрициологии в постгеномный период // Вопр. дет. диетологии. 2012. Т.10, № 1. С. 44-52.

3. Тутельян В.А., Киселева Т.Л., Кочеткова А.А., Смирнова Е.А., Киселева М.А., Саркисян В.А. Перспективные источники фитонутриентов для специализированных пищевых продуктов с модифицированным углеводным профилем: опыт традиционной медицины // Вопр. питания. 2016. Т. 84, № 4. С. 46-60.

4. Zhao Y., Chen B., Shen J., Wan L., Zhu Y., Yi T. et al. The beneficial effects of quercetin, curcumin, and resveratrol in obesity // Oxid. Med. Cell. Longev. 2017. Vol. 2017. Article ID 1459497.

5. Kobori M., Masumoto S., Akimoto Y., Oike H. Chronic dietary intake of quercetin alleviates hepatic fat accumulation associated with consumption of a Western-style diet in C57/BL6J mice // Mol. Nutr. Food Res. 2011. Vol. 55. P. 530-540.

6. Panchal S.K., Poudyal H., Brown L. Quercetin ameliorates cardiovascular, hepatic, and metabolic changes in diet-inducedmetabolic syndrome in rats // J. Nutr. 2012. Vol. 142, N 6. P. 1026-1032.

7. Edwards R.L., Lyon T., Litwin S.E., Rabovsky A., Symons J.D., Jalili T. Quercetin reduces blood pressure in hypertensive subjects // J. Nutr. 2007. Vol. 137. P. 2405-2411.

8. Rivera L., Mo^n R., S6nchez M., Zarzuelo A., Galisteo M. Quercetin ameliorates metabolic syndrome and improves the inflammatory status in obese Zucker rats // Obesity (Silver Spring). 2008. Vol. 16, N 9. P. 2081-2087.

9. Kava R., Greenwood M.R.C., Johnson P.R. Zucker (fa/fa) rat // ILAR J. 1990. Vol. 32, N 3. P. 4-8.

10. Reeves P.C. AIN-93 purified diets for the study of trace elements metabolism in rodents // Trace Elements in Laboratory Rodents / ed. R.R. Watson. New York, etc : CRC Press, 2000.

11. Livak K.J., Schmittgen T.D. Analysis of relative gene expression data using real-time quantitative PCR and the 2(-Delta Delta C(T)) method // Methods. 2001. Vol. 25, N 4. P. 402- 408.

12. Lуpez-Jaramillo P., Gуmez-Arbelбez D., Lуpez-Lуpez J., Lуpez-Lуpez C., Martonez-Ortega J., Gуmez-Rodrнguez A. et al. The role of leptin/adiponectin ratio in metabolic syndrome and diabetes // Horm. Mol. Biol. Clin. Invest. 2014. Vol. 18, N 1. P. 37-45.

13. Lee B.C., Lee J. Cellular and molecular players in adipose tissue inflammation in the development of obesity induced insulin resistance // Biochim. Biophys. Acta. 2014. Vol. 1842, N 3. P. 446-462.

14. Baumann H., Morella K.K., White D.W. et al. The full-length leptin receptor has signaling capabilities of interleukin 6-type cytokine receptors // Proc. Natl Acad. Sci. USA. 1996. Vol. 93. P. 8374-8378.

15. Solinas G., Becattini B. JNK at the crossroad of obesity, insulin resistance, and cell stress response // Mol. Metab. 2017. Vol. 6. P. 174-184.

16. Балакина А.С., Аксенов И.В., Трусов Н.В., Гусева Г.В., Авреньева Л.И., Кравченко Л.В. и др. Влияние куркумина и кверцетина на показатели защитного потенциала крыс при их раздельном и совместном действии // Вопр. питания. 2017. Т. 86, № 2. С. 14-22.

17. Amiot M.J., Riva C., Vinet A. Effects of dietary polyphenols on metabolic syndrome features in humans: a systematic review // Obes. Rev. 2016. Vol. 17. P. 573-586.

18. Moon J., Do H.J., Kim O.Y., Shin M.J. Antiobesity effects of quercetin-rich onion peel extract on the differentiation of 3T3-L1 preadipocytes and the adipogenesis in high fat-fed rats // Food Chem. Toxicol. 2013. Vol. 58. P. 347-354.

19. Jung C.H., Cho I., Ahn J., Jeon T.I., Ha T.Y. Quercetin reduces high-fat diet-induced fat accumulation in the liver by regulating lipid metabolism genes // Phytother. Res. 2013. Vol. 27, N 1. P. 139-143.

20. Wang L.L., Zhang Z.C., Hassan W., Li Y., Liu J., Shang J. Amelioration of free fatty acid-induced fatty liver by quercetin-3-O-p-D-glucuronide through modulation of peroxisome proliferator-activated receptor-alpha/sterol regulatory elementbinding protein-1c signaling // Hepatol. Res. 2015. Vol. 46. P. 225238.

21. Egert S., Boesch-Saadatmandi C., Wolffram S., Rimbach G., Muller M.J. Serum lipid and blood pressure responses to quercetin vary in overweight patients by apolipoprotein E genotype // J. Nutr. 2010. Vol. 140. P. 278-284.

22. Edwards R.L., Lyon T., Litwin S.E., Rabovsky A., Symons J. D., Jalili T. Quercetin reduces blood pressure in hypertensive subjects // J. Nutr. 2007. Vol. 137. P. 2405-2411.

23. Мжельская К.В., Трусов Н.В., Гусева Г.Н., Аксенов И.В., Кравченко Л.В., Тутельян В.А. Изучение влияния кверцетина на экспрессию генов ферментов углеводного и липидного обмена в печени крыс, получавших высокофрук-тозный рацион // Бюл. экспер. биол. 2019. Т. 167, № 2. С. 218- 222.

24. Miyazaki M., Dobrzyn A., Man W.C., Chu K., Sampath H., Kim H.-J. et al. Stearoyl-CoA desaturase 1 gene expression is necessary for fructose-mediated induction of lipogenic gene expression by sterol regulatory element-binding protein-1c-dependent and -independent mechanisms // J. Biol. Chem. 2004. Vol. 279, N 2. P. 25 164-25 171.

25. Tran L.T., Yuen V.G., McNeill J.H. The fructose-fed rat: a review on the mechanisms of fructose-induced insulin resistance and hypertension // Mol. Cell. Biochem. 2009. Vol. 332. P. 145159.

References

1. Zhminchenko V.M., Gapparov M.M.G.. Modern trends of research in nutritiology and nutrition hygiene. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2015; 84 (1): 4-14. (in Russian).

2. Novikov P.V. Nutrigenetics and nutrigenomics: new trends in nutrition science in the postgenomic period. Voprosy detskoy dietologii [Problems of Pediatric Nutrition]. 2012; 10 (1): 44-52. (in Russian).

3. Tutelyan V.A., Kiseleva, T.L. Kochetkova А.А., Smirnova Е.А., Kiseleva M.A., Sarkisyan V.A. Promising source of micronutrients for specialized foods with modifi ed carbohydrate profi le: traditional medicine experience. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2016; 84 (4): 46-60. (in Russian).

4. ZhaoY., Chen B., Shen J., Wan L., Zhu Y., Yi T., et al. The beneficial effects of quercetin, curcumin, and resveratrol in obesity. Oxid Med Cell Longev. 2017; 2017: 1459497.

5. Kobori M., Masumoto S., Akimoto Y., Oike H. Chronic dietary intake of quercetin alleviates hepatic fat accumulation associated with consumption of a Western-style diet in C57/BL6J mice. Mol Nutr Food Res. 2011; 55: 530-40.

6. Panchal S.K., Poudyal H., Brown L. Quercetin ameliorates cardiovascular, hepatic, and metabolic changes in diet-induced metabolic syndrome in rats. J Nutr. 2012; 142 (6): 1026-32.

7. Edwards R.L., Lyon T., Litwin S.E., Rabovsky A., Symons J.D., Jalili T. Quercetin reduces blood pressure in hypertensive subjects. J Nutr. 2007; 137: 2405-11.

8. Rivera L., Morуn R., Sбnchez M., Zarzuelo A., Galisteo M. Quercetin ameliorates metabolic syndrome and improves the inflamatory status in obese Zucker rats. Obesity (Silver Spring). 2008; 16 (9): 2081-87.

9. Kava R., Greenwood M.R.C., Johnson P.R. Zucker (fa/fa) rat. ILAR J. 1990; 32 (3): 4-8.

10. Reeves P.C. AIN-93 purifi ed diets for the study of trace elements metabolism in rodents. In: R.R. Watson (ed.). Trace Elements in Laboratory Rodents. New York, etc: CRC Press, 2000.

11. Livak K.J., Schmittgen T.D. Analysis of relative gene expression data using real-time quantitative PCR and the 2(-Delta Delta C(T)) method. Methods. 2001; 25 (4): 402-8.

12. Lуpez-Jaramillo P., Gуmez-Arbelбez D., Lуpez-Lуpez J., Lуpez-Lуpez C., Ma^^z-Ortega J., Gуmez-Rodrнguez A., et al. The role of leptin/adiponectin ratio in metabolic syndrome and diabetes. Horm Mol Biol Clin Invest. 2014; 18 (1): 37-45.

13. Lee B.C., Lee J. Cellular and molecular players in adipose tissue inflammation in the development of obesity induced insulin resistance. Biochim Biophys Acta. 2014; 1842 (3): 446-62.

14. Baumann H., Morella K.K., White D.W., et al. The full-length leptin receptor has signaling capabilities of interleukin 6-type cytokine receptors. Proc Natl Acad Sci USA. 1996; 93: 8374-8.

15. Solinas G., Becattini B. JNK at the crossroad of obesity, insulin resistance, and cell stress response. Mol Metab. 2017; 6: 174-84.

16. Balakina A.S., Aksenov I.V., Trusov N.V., Guseva G.V., Avrenye-va L.I., Kravchenko L.V., Tutelyan V.A. The influence of separate and combined supplementation with curcumin and quercetin on the protective capacity in rats. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2017; 86 (2): 14-22. (in Russian)

17. Amiot M.J., Riva C., Vinet A. Effects of dietary polyphenols on metabolic syndrome features in humans: a systematic review. Obes Rev. 2016; 17: 573-86.

18. Moon J., Do H.J., Kim O.Y., Shin M.J. Antiobesity effects of quercetin-rich onion peel extract on the differentiation of 3T3-L1 preadipocytes and the adipogenesis in high fat-fed rats. Food Chem Toxicol. 2013; 58: 347-54.

19. Jung C.H., Cho I., Ahn J., Jeon T.I., Ha T.Y. Quercetin reduces high-fat diet-induced fat accumulation in the liver by regulating lipid metabolism genes. Phytother Res. 2013; 27 (1): 139-43.

20. Wang L.L., Zhang Z.C., Hassan W., Li Y., Liu J., Shang J. Amelioration of free fatty acid-induced fatty liver by quercetin-3-O-p-D-glucuronide through modulation of peroxisome proliferator-acti-vated receptor-alpha/sterol regulatory element-binding protein-1c signaling. Hepatol Res. 2015; 46: 225-38.

21. Egert S., Boesch-Saadatmandi C., Wolffram S., Rimbach G., Muller M.J. Serum lipid and blood pressure responses to quercetin vary in overweight patients by apolipoprotein E genotype. J Nutr. 2010; 140: 278-84.

22. Edwards R.L., Lyon T., Litwin S.E., Rabovsky A., Symons J. D., Jalili T. Quercetin reduces blood pressure in hypertensive subjects. J Nutr. 2007; 137: 2405-11.

23. Mzhelskaya K.V., Trusov N.V., Guseva G.N., Aksenov I.V., Kravchenko L.V., Tutelyan V.A. Effects of quercetin on liver carbohydrate and lipid metabolism enzyme gene expression in rats fed a high-fructose diet. Byulleten’ eksperimental’noi biologii i meditsiny [Bulletin of Experimental Biology and Medicine]. 2019; 167 (2): 218-22. (in Russian)

24. Miyazaki M., Dobrzyn A., Man W.C., Chu K., Sampath H., Kim H.-J., et al. Stearoyl-CoA desaturase 1 gene expression is necessary for fructose-mediated induction of lipogenic gene expression by sterol regulatory element-binding protein-1c-dependent and -independent mechanisms. J Biol Chem. 2004; 279 (2): 25 164-71.

25. Tran L.T., Yuen V.G., McNeill J.H. The fructose-fed rat: a review on the mechanisms of fructose-induced insulin resistance and hypertension. Mol Cell Biochem. 2009; 332: 145-59.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»