Обеспеченность витаминами жителей сельских поселений российской Арктики

Резюме

Цель работы - в поперечном (одномоментном) неконтролируемом исследова­нии оценить по содержанию в крови обеспеченность витаминами D, В2, А, Е и каротиноидами -каротином - БК) коренного и пришлого сельско­го населения Арктической зоны РФ (Ямало-Ненецкий автономный округ). Весной 2016 г. обследовано 216 взрослых (166 женщин, 50 мужчин, возраст -45,4±0,8 года, индекс массы тела - 27,5±0,5 кг/м2); относительное количество коренного населения - около 76%. Среди обследованных ненцы составили 72%, русские - 14%, лица других национальностей - 14%. У большинства обследован­ных выявлялось сниженное содержание в сыворотке крови метаболита вита­мина D [25(OH)D <30 нг/мл] и БК (<20 мкг/дл) - у 69 и у 78% лиц. Недостаток витамина В2 (рибофлавин <5 нг/мл) обнаруживался у 34% обследованных, витаминов Е (токоферолы <0,8 мг/дл) и А (ретинол <30 мкг/дл) - у 13-15%. Коренное население было обеспечено витаминами D и В2 несколько лучше: недо­статок витаминов выявлялся в 1,3 и в 1,8 раза реже (р<0,05), чем у пришлого населения; тогда как пришлое население было лучше обеспечено витамином А и БК: недостаток этих микронутриентов обнаруживался в 3,1 и 1,8 раза реже (р<0,05), чем среди коренных жителей. В целом всеми 4 изученными витами­нами и БК были обеспечены лишь 2,4% обследованных. Частота обнаружения недостатка одного-двух витаминов составила 62,2%, полигиповитаминозные состояния (одновременный недостаток 3 и более витаминов) выявлялись у 35,4% лиц. Статистически значимых различий встречаемости сочетанных дефицитов среди коренного и пришлого населения не обнаружено. Высокая частота выявления недостатка витамина А у коренного женского населения (у 21%), витамина В2 - у пришлого женского населения (у 48%), витамина Е -у мужчин (у 22%) на фоне недостатка витамина D и БК у 70-78% обследованных диктует необходимость обязательного обогащения рациона лиц, проживающих в экстремальных условиях российской Арктической зоны, поливитаминными комплексами.

Ключевые слова:витамины, сыворотка крови, дефицит витаминов, Арктическая зона России, коренное и пришлое население

Вопр. питания. 2017. Т. 86. № 3. С. 83-91. doi: 10.24411/0042-8833-2017-00049.

Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации (АЗРФ) и обеспечение национальной безопасности на период до 2020 г. предусматривает в целях развития науки и технологий разработку и науч­ное обоснование комплекса мероприятий, направленных на профилактику заболеваний среди населения, вклю­чая коренные и малочисленные народы [1]. В настоящее время общая численность населения АЗРФ составляет около 2 млн 390 тыс. человек (2015 г.), Ямало-Ненецкого автономного округа (ЯНАО) - около 540 тыс. жителей [2]. Потенциальным фактором риска развития алиментар­ной, в частности витаминной, недостаточности у насе­ления Заполярья являются однообразие рациона, свя­занное как с ограниченным набором местных видов продовольствия (в основном рыба и рыбопродукты) [3], так и с трудностями завоза недостающих пищевых про­дуктов в условиях сложной транспортной доступности территорий, а также экстремальные природно-клима­тические условия. Низкая высота подъема солнца над горизонтом зимой не обеспечивает адекватный уровень витамина D за счет его эндогенного синтеза в коже [4, 5], что может являться одной из причин широкой рас­пространенности у жителей Севера дефицита этого витамина. Сниженный уровень витамина D отмечался в сыворотке крови 60-70% коренных жителей (коми) европейского севера России в возрасте 20-23 лет, у 41% взрослых, проживающих в г. Архангельске, при­чем дефицит этого витамина выявлялся у 29% обследо­ванных [6, 7].

Дополнительным фактором риска развития вита­минной недостаточности населения ЯНАО может быть возникающее в результате интенсивного промышлен­ного освоения месторождений углеводородного сырья воздействие на организм загрязняющих и токсичных веществ, которое сопровождается активацией процес­сов свободнорадикального окисления [8, 9]. Витамины выполняют функцию коферментов в ферментативных процессах метаболизма чужеродных веществ, являются антиоксидантами (витамины Е, С, каротиноиды) [10, 11]. Все вышеотмеченное позволяет рассматривать биохи­мические маркеры витаминного статуса в качестве од­ного из критериев интегральной оценки адаптационных резервов организма в экстремальных природно-клима­тических условиях Крайнего Севера.

Цель работы - оценить обеспеченность витаминами D, В2, А, Е и каротиноидами коренного и пришлого сель­ского населения АЗРФ (ЯНАО) на основании их содер­жания в крови.

Материал и методы

Витаминный статус был исследован в марте-апреле 2016 г. у 216 взрослых (166 женщин, 50 мужчин, возраст -45,4±0,8 года; индекс массы тела - 27,5±0,5 кг/м2), про­живающих в сельских поселениях Тазовский (123 че­ловека) и Гыда (93 человека). Среди обследованных ненцы составили 72%, русские - 14%, лица других национальностей - 14%. Районный центр Тазовский расположен в 200 км севернее полярного круга. Гыда -поселок и морская пристань, удаленная к северу на 380 км от Тазовского, сообщение с ним осуществля­ется только воздушным транспортом. Почти все товары промышленного производства ежегодно поставляются в Гыду в рамках северного завоза. В обоих населен­ных пунктах относительное количество обследован­ного коренного населения, ведущего оседлый, кочевой или полукочевой образ жизни, составило около 76% и достоверно не различалось. Половозрастные статис­тически значимые отличия также отсутствовали. Общая численность жителей двух населенных пунктов - около 11 тыс. человек [12].

Витаминный статус оценивали по содержанию ви­таминов в сыворотке крови. Концентрацию ретинола (витамин А), альфа- и гамма-токоферолов (витамин Е) и бета-каротина (БК) определяли с помощью высо­коэффективной жидкостной хроматографии [13], ри­бофлавина (витамин В2) - флуориметрически с ис­пользованием рибофлавинсвязывающего апобелка [14], 25-гидроксивитамина D [25(ОН) D] (витамин D) - имму-ноферментным методом с использованием тест-сис­темы "ELECSYS Vitamin D Total" ("F. Hoffmann-La Roche Ltd.", Швейцария). Лиц с показателями, не достигаю­щими нижней границы нормы [15], считали недостаточно обеспеченными витамином.

Результаты обрабатывали с помощью программ SPSS v.20,0 (SPSS Inc., США). Для характеристики вариаци­онного ряда рассчитывали среднее арифметическое (M), медиану (Me), процентили, стандартную ошибку среднего (m). Рассчитывали коэффициент корреляции Спирмена (ρ). Для выявления статистической значи­мости различий непрерывных величин использовали непараметрический U-критерий Манна-Уитни для не­зависимых переменных. Для оценки значимости разли­чий между выборочными долями использовали метод углового преобразования Фишера. Различия между анализируемыми показателями считали достоверными при уровне значимости р<0,05.

Результаты и обсуждение

Витамин D

Как видно из данных табл. 1 и 2, наиболее выражен у обследованных лиц недостаток витамина D. Кон­центрация в сыворотке крови транспортной формы витамина D - 25(ОН)D - более чем у 2/3 лиц (у 69%) не достигала нижней границы нормы (30 нг/мл). Статистически значимые отличия по данному показателю у мужчин и женщин отсутствовали, что согласуется с результатами обследования коренных жителей (коми) 20-23 лет [6]. В среднем пришлое население было обес­печено этим витамином хуже: уровень в крови 25(ОН)D был ниже на 18,3% (р<0,05) по сравнению с корен­ными жителями, а среди представительниц пришлого населения недостаток витамина отмечали в 1,3 раза чаще <0,05). Примечательно, что у жителей Гыды содержание в сыворотке крови 25(ОН)D было выше на 73% <0,05), а недостаток этого витамина отме­чался в 2,4 раза реже <0,05), чем у населения Тазовского, расположенного примерно на той же широте (на 3о южнее). Таким образом, выявленное различие, по-видимому, связано с большей приверженностью жителей Гыды (в основном оленеводов и рыболовов) традиционному для кочевых северных народностей рациону, богатому такими пищевыми продуктами с высоким содержанием витамина D, как холодноводная рыба жирных сортов. Так, потребление 100 г муксуна, омуля, ряпушки и других видов рыб обеспечивает пос­тупление 7-12 мкг витамина D [16, 17], что примерно со­ответствует рекомендуемой суточной норме 10 мкг [18]. Таким образом, потребление рыбы является ведущим фактором, определяющим обеспеченность витамином D в северных широтах [16, 19]. Ранее отмечалось, что по сравнению с оседлыми коренными жителями оле­неводы были лучше обеспечены витамином D [6, 20]; недостаток отмечался только у 15% обследованных [6]. Обследование фактического питания коренного и при­шлого населения Приуральского района ЯНАО пока­зало, что у коренных национальностей (ненцы и коми) питание характеризуется более низким уровнем по­требления картофеля, овощей, фруктов и молочных продуктов, основным источником белка являются рыбо­продукты, тогда как пришлое население питается в ос­новном традиционной для остальных регионов России пищей [3]. Аналогичные данные по обеспеченности витамином D и фактическому питанию были получены при обследовании жителей Северной Гренландии [21]. Имеются сведения об уменьшении за последние 30-40 лет потребления морепродуктов коренными жи­телями Аляски и арктической зоны Канады (эскимосы), что объясняет достоверное снижение в настоящее время содержания 25(ОН)D в крови жителей по сравнению с ранее выявляемым уровнем у обследуемых того же возраста или у лиц, не придерживающихся традицион­ного типа питания [5, 22-24].

Витамин В2

Согласно данным табл. 1 и 2, в целом как мужчины, так и женщины были относительно хорошо обеспе­чены витамином В2: его недостаток был выявлен при­мерно у 1/3 (у 34%) всех обследованных; среднее и медиана концентрации рибофлавина в сыворотке крови находились в границах нормы, что, по-видимому, отра­жало адекватное поступление этого микронутриента с традиционным питанием населения Севера, котороевключает оленину, продукты охотничьего промысла -птицу (например, белая куропатка и др.). Так, согласно имеющимся справочным данным [25], содержание ви­тамина В2 в оленине в 3-4 раза выше, чем в говядине, свинине, баранине, и 100 г продукта обеспечивает поступление около 40% суточной нормы рибофлавина. Последнее может объяснить тот любопытный факт, что женщины из выборки пришлого населения, придержи­вающиеся, по-видимому, отличающегося от местных традиций питания, были обеспечены витамином хуже: уровень рибофлавина в сыворотке крови был статисти­чески значимо на 23% ниже, а частота выявления у них недостатка витамина (у 48%), напротив, в 1,8 раза выше <0,05), чем у представительниц коренных жителей (у 26%). Полученные данные согласуются с частотой обнаружения (30%) недостатка витамина В2 у военно­служащих срочной службы со стажем службы полгода в г. Сыктывкаре, находившихся ежедневно по несколько часов на открытом воздухе и получавших питание для военнослужащих на Севере [26].

Витамин А

Как следует из данных табл. 1 и 2, недостаток вита­мина А отмечался у 15% обследуемых при отсутствии статистически значимых отличий между мужчинами и женщинами. Сниженный уровень в сыворотке крови ретинола выявлялся у 18% коренного населения и ста­тистически значимо в 3 раза реже у пришлого. Среди представительниц коренных жителей у каждой 5-й жен­щины обнаружен недостаток витамина А (см. табл. 2), в то время как среди женщин, проживающих в регионах с умеренным климатом (Московский регион, Самара, Нижний Новгород и др.), дефицит ретинола выявлялся крайне редко - менее чем у 5% лиц [15, 27-29]. Адекват­ная обеспеченность витамином А пришлого населения, по-видимому, связана с традиционным включением в свой рацион овощей и фруктов, которые поступают в северные районы в основном в консервированном виде (овощная икра, кетчупы, фруктовые компоты) и содержат каротиноиды - природные источники прови­тамина А. Данное предположение подтверждается хорошей обеспеченностью БК пришлого населения: среднее и медиана показателя находились в пределах нормы, а сниженная концентрация микронутриента выявлялась примерно в 2 раза реже, чем у коренных жителей (у 87% лиц). Полученные результаты согласуются с данными обследования 170 взрослых жителей Ханты-Мансий­ского АО, свидетельствующими о достоверно лучшей (р=0,010) обеспеченности витамином А пришлого на­селения по сравнению с коренным [29]; среди оленево­дов - представителей коренного населения Севера -недостаток витамина А отмечался у 22% мужчин и у 42% женщин, однако численность обследуемых была недостаточной (35 и 14 человек в группах) [31].

Сниженный относительно нормальных величин уро­вень ретинола и БК в сыворотке крови населения Гыды отмечался соответственно в 2,5 и 1,3 раза чаще (р<0,05), чем у жителей Тазовского. Возможным объяснением на­блюдаемых различий между обеспеченностью жителей населенных пунктов может быть отсутствие связи по­селка Гыда с дорожной сетью России, что ограничивает доступность продовольственных товаров, негативно влияя на разнообразие рациона.

Витамин Е

Обеспеченность всех обследованных лиц витамином Е была удовлетворительной: медиана концентрации токоферолов в сыворотке крови находилась в границах нормы (см. табл. 1, 2). Сниженная концентрация токоферолов в крови отмечалась в 2 раза чаще <0,05) у мужчин, чем у женщин, что согласуется с данными дру­гих авторов [18, 22, 23]. У 2 мужчин - коренных жителей Гыды - был выявлен уровень токоферолов в сыворотке <0,5 мг/дл, свидетельствующий о глубоком дефиците витамина Е [32].

Хотя различий по обеспеченности витамином Е коренного и пришлого населения не обнаружено, у жителей Гыды уровень токоферолов был статис­тически значимо в 1,3 раза ниже, а недостаток ви­тамина Е выявлялся в 2,2 раза чаще <0,05), чем среди населения Тазовского. Как известно, рацион северных народностей обеспечивает повышенное пос­тупление и, как следствие, увеличение содержания в крови полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК), в том числе семейства омега-3 [33, 34], что сопровож­дается повышением интенсивности процессов перекисного окисления липидов и расходом антиоксидантов, в том числе токоферолов [10, 16, 33]. Другими сло­вами, потребность в витамине Е, необходимом для поддержания антиоксидантного статуса организма, по­вышается [35], что и может быть причиной выявления сниженного уровня витамина Е в сыворотке крови обследованных.

Выявлена положительная корреляция между содержа­нием в сыворотке крови токоферолов, с одной стороны, и ретинола и БК-с другой, соответственно р=0,377 (р<0,001) и р=0,446 (р<0,001), что согласуется с данными обследования взрослых жителей Самары [27] и, по-види­мому, связано с потреблением этой группой населения растительных масел в составе овощных консервов, яв­ляющихся источниками каротиноидов (провитамина А) и витамина Е [25].

Заключение

Оценка витаминного статуса населения Тазовского района в весенний период показала, что у большин­ства обследованных выявлялось сниженное содержание в плазме крови витамина D (у 69% лиц) и БК (у 78%). Недостаток витамина В2 обнаруживался у 34% обследо­ванных, витаминов Е и А - у 13-15%.

Коренное население этих поселков было обеспечено витаминами D и В2 несколько лучше, чем пришлое, тогда как пришлое население было лучше обеспечено витамином А и БК. В полном соответствии с данными о том, что отход от традиций обычного питания корен­ного населения Севера приводит к ухудшению обеспе­ченности витамином D [5, 23, 24, 36], у населения Гыды при относительно хорошей обеспеченности витамином D [сниженный уровень в крови у 40,7 против 96,6% (р<0,05) лиц в Тазовском] чаще (р<0,05) отмечалась недостаточ­ность витаминов А (22,6 против 8,9%), Е (19,4 против 8,9%) и каротиноидов (89,2 против 69,1%).

В целом всеми 4 изученными витаминами и БК были обеспечены лишь 2,4% обследованных (см. рисунок). Частота обнаружения недостатка 1-2 витаминов со­ставила 62,2%, полигиповитаминозные состояния (од­новременный недостаток 3 витаминов и более) выяв­лялись у 35,4%. Статистически значимых различий встречаемости сочетанных дефицитов среди коренного и пришлого населения не обнаружено. Таким образом, результаты данного исследования подтверждают вывод о наличии полигиповитаминозных состояниях у населе­ния вне зависимости от места проживания.

Высокая относительно других российских регионов частота выявления недостатка витамина А у предста­вительниц коренных северян (у 21%), витамина В2 -у пришлого женского населения (у 48%), витамина Е -у мужчин (у 22%) на фоне широкого распространения недостатка витамина D и БК (у 70-78%) диктует необхо­димость в рамках реализации Стратегии [1], предусмат­ривающей улучшение качества жизни населения АЗРФ, разработки системы мер по обязательному обогащению рациона лиц, проживающих и работающих в экстре­мальных природно-климатических условиях, витами­нами и каротиноидами.

Литература

1. Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения Национальной безопасности на период до 2020 года. URL: http://government.ru/info/18360/

2. Синица А.Л. Демографическое развитие регионов Арктической зоны России в 2010-2014 гг. // Арктика: экология и экономика. 2016. № 1 (21). С. 18-27.

3. Мартинчик А.Н., Асауленко В.И., Батурин А.К. и др. Оценка фактического питания коренного и пришлого населения Ямало-Ненецкого автономного округа // Вопр. питания. 2010. Т. 79, 3. С. 55-60.

4. Brustad M., Edvardsen K., Wilsgaard T. et al. Seasonality of UV-radiation and vitamin D status at 69 degrees north // Photochem. Photobiol. Sci. 2007. Vol. 8, N 6. P. 903-908.

5. Andersen S., Jakobsen A., Rex H.L. et al. Vitamin D status in Green­land-dermal and dietary donations // Int. J. Circumpolar Health. 2013. Vol. 72. Article ID 21225. doi: 10.3402/ijch.v72i0.21225. URL: http://dx.doi.org/10.3402/ijch.v72i0.21225/

6. Потолицына Н.Н., Бойко Е.Р., Орр П., Козлов А.И. Обеспеченность витамином D коренных жителей европейского Севера России // Вопр. питания. 2010. Т. 79, № 4. С. 63-66.

7. Малявская С.И., Кострова Г.Н., Лебедев А.В., Голышева Е.В. Обес­печенность витамином D различных возрастных групп населения г. Архангельска // Экология человека. 2016. 12. С. 37-42.

8. Snyder R. Xenobiotic metabolism and the mechanism(s) of benzene toxicity // Drug Metab. Rev. 2004. Vol. 36. P. 531-547.

9. Жолдакова 3.И., Харчевникова И.В. Механизмы процессов био­активации чужеродных химических веществ под действием ферментных систем организма // Вестн. РАМН. 2002. № 8. С. 44-49.

10. Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Мазо В.К. Витамины и окис­лительный стресс // Вопр. питания. 2013. Т. 82. № 3. С. 11-18.

11. Рахманов Р.С., Блинова Т.В., Тарасов А.В., Шумских Д.С. Антиоксидантная система как перспективное направление в оценке состояния и прогнозировании здоровья населения // Гиг. и сан. 2014. Т. 93, № 6. С. 91-94.

12. Численность населения Российской Федерации по муниципаль­ным образованиям на 1 января 2016 года. URL: http://www.gks.ru/opendata/dataset/7708234640-ca-08-003

13. Якушина Л.М., Бекетова Н.А., Бендер Е.Д., Харитончик Л.А. Использование методов ВЭЖХ для определения витаминов в биологических жидкостях и пищевых продуктах // Вопр. пита­ния. 1993. 1. С. 43-48.

14. Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya O.A., Spirichev V.B. Fluorimetric riboflavin titration in plasma by riboflavin-binding apoprotein as a method for vitamin B2 status assessment // Ann. Nutr. Metab. 1995. Vol. 39. P. 355-360.

15. Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Спиричев В.Б. Изменение обеспеченности витаминами взрослого населения Российской Федерации за период 1987-2009 гг. (к 40-летию лаборатории витаминов и минеральных веществ НИИ питания РАМН) // Вопр. питания. 2010. Т. 79, № 3. С. 68-72.

16. Коденцова В.М., Кочеткова А.А., Смирнова Е.А. и др. Состав жирового компонента рациона и обеспеченность организма жирорастворимыми витаминами // Вопр. питания. 2014. Т. 83, № 6. С. 4-17.

17. Ефимова А.А., Степанов К.М., Петрова Л.В. и др. Энергетическая и биологическая ценность промысловых рыб Якутии // Наука и образование. 2013. № 4 (72). С. 86-89.

18. Методические рекомендации МР 2.3.1.2432-08 "Нормы физиологи­ческих потребностей в энергии и пищевых веществах для различ­ных групп населения Российской Федерации". М., 2008. 41 с.

19. Захарова И.Н., Творогова Т.М., Громова О.А. и др. Недостаточ­ность витамина D у подростков: результаты круглогодичного скрининга в Москве. // Педиатр. фармакология. 2015. Т. 12, 5. С. 528-531. doi: 10.15690/pf.v12i5.1453.

20. Kozlov A., Khabarova Y., Vershubsky G. et al. Vitamin D status of northern indigenous people of Russia leading traditional and "modernized" way of life // Int. J. Circumpolar Health. 2014. Vol. 73. Article ID 26038. doi: 10.3402/ijch.v73.26038. URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/25472642

21. Andersen S., Jakobsen A., Laurberg P. Vitamin D status in North Greenland is influenced by diet and season: indicators of dermal 25-hydroxy vitamin D production north of the Arctic Circle // Br. J. Nutr. 2013. Vol. 110. P. 50-57.

22. O'Brien D.M., Thummel K.E., Bulkow L.R. et al. Declines in traditional marine food intake and vitamin D levels from the 1960s to present in young Alaska Native women // Public Health Nutr. 2016 Jul 28. P. 1-8. doi: 10.1017/S1368980016001853

23. Rosol R., Powell-Hellyer S., Chan H.M. Impacts of decline harvest of country food on nutrient intake among Inuit in Arctic Canada: impact of climate change and possible adaptation plan // Int. J. Circumpolar Health. 2016. Vol. 75. Article ID 31127. URL: http://dx.doi.org/10.3402/ijch.v75.31127

24. Kolahdooz F., Barr A., Roache C. et al. Dietary adequacy of vitamin D and calcium among Inuit and Inuvialuit women of child-bearing age in Arctic Canada: a growing concern // PLoS One. 2013. Vol. 8, N 11. Article ID e78987. doi: 10.1371/journal.pone.0078987

25. Химический составроссийскихпищевыхпродуктов:справочник/ под ред. И.М. Скурихина, В.А. Тутельяна. М. : ДеЛи принт, 2002. 236 с.

26. Солонин Ю.Г., Есева Т.В., Бойко Е.Р. и др. Оценка питания военнослужащих срочной службы на Севере // Вопр. питания. 2011. Т. 80, № 4. С. 32-35.

27. Горбачев Д.О., Бекетова Н.А., Коденцова В.М. и др. Оценка витаминного статуса работников Самарской ТЭЦ по данным о поступлении витаминов с пищей и их уровню в крови // Вопр. питания. 2016. Т. 85, № 3. С. 74-84.

28. Бекетова Н.А., Погожева А.В., Коденцова В.М. и др. Витаминный статус жителей Московского региона // Вопр. питания. 2016. Т. 85, № 4. С. 61-67.

29. Бекетова Н.А., Морозова П.Н., Кошелева О.В. и др. Обеспечен­ность витаминами и характер питания работников металлурги­ческого производства (Нижний Новгород) // Вопр. питания. 2016. Т. 85, № S2. С. 84.

30. Корчин В.И., Лапенко И.В., Макаева Ю.С. Сравнительная обес­печенность витаминами А, Е, С взрослого населения северного региона // Символ науки. 2015. № 12-2. С. 212-217.

31. Бойко Е.Р., Потолицына Н.Н., Бойко С.Г. и др. Обеспеченность населения Севера жирорастворимыми витаминами // Вопр. питания. 2008. Т. 77, № 3. С. 64-67.

32. Food and Nutrition Board IOM. Vitamin E. Dietary Reference Intakes for Vitamin C, Vitamin E, Selenium, and Carotenoids. Washington, DC : National Academies Press, 2000. P. 186-283.

33. Бичкаева Ф.А., Третьякова Т.В., Власова О.С. и др. Содержание токоферола и жирных кислот в крови у детей и подростков Севера // Экология человека. 2010. 3. С. 44-49.

34. Stark K.D., Van Elswyk M.E., Higgins M.R. et al. Global survey of the omega-3 fatty acids, docosahexaenoic acid and eicosapentaenoic acid in the blood stream of healthy adults // Prog. Lipid Res. 2016. Vol. 63. P. 132-152.

35. Raederstorff D., Wyss A., Calder P. C. et al. Vitamin E function and requirements in relation to PUFA // Br. J. Nutr. 2015. Vol. 114, N 8. P. 1113-1122. doi: 10.1017/S000711451500272X

36. Nielsen N.O., Jorgensen M.E., Friis H. et al. Decrease in vitamin D status in the Greenlandic adult population from 1987-2010 // PloS One. 2014. Vol. 9, N 12. Article ID e112949. doi: 10.1371/journal.pone.0112949

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»