Оценка витаминного статуса студентов московского вуза по данным о поступлении витаминов с пищей и их уровню в крови

Резюме

С мая по сентябрь изучена обеспеченность витаминами С, А, Е и В2 61 студента вуза (38 девушек и 23 юношей в возрасте 18-22 года, индекс массы тела - 23,0±0,6 кг/м2) по концентрации аскорбиновой кислоты, ретинола и каротиноидов, токоферолов и рибофлавина в плазме крови. Все студенты были хорошо обеспечены витамином С (сниженный уровень аскорбиновой кислоты был выявлен лишь у 2 юношей) и витамином А. Пониженный уровень каротиноидов чаще встречался у юношей (48% против 24% у девушек). 20% обследованных были недостаточно обеспечены витамином Е, 38% - витамином В2. Адекватно обеспечены всеми исследованными витаминами были 39% студентов (50% девушек и 22% юношей). Сочетанный дефицит 3 витаминов наблюдался у 5% обследованных, 2 витаминов - у 20%. Обеспеченность студентов витаминами В2, С, А, Е, каротиноидами не зависела от сезона года. Параллельно расчетным способом по частоте потребления пищевых продуктов за предыдущий месяц было оценено поступление витаминов С, В2, А и каротиноидов с рационом. Сниженное относительно рекомендуемой нормы суточное потребление витаминов В2, С и А было выявлено соответственно у 63, 54 и 46% студентов. Наиболее выраженным был недостаток в рационе витамина В2: у 1/3 обследованных величина вероятностного риска соответствовала среднему уровню. Средний вероятностный риск недостаточного потребления витамина А имелся у 17% обследованных, витамина С - у 6%. Сопоставление данных по обеспеченности витаминами С и А, полученных расчетным методом по поступлению витаминов с рационом и биохимическими методами по концентрации витаминов в плазме крови, дало совпадающие результаты в 94 и 83% случаев, что свидетельствует о взаимозаменяемости этих методов, при условии выбора в качестве критерия величины среднего вероятностного риска недостаточности потребления этих витаминов. Доля совпадения результатов оценки обеспеченности витамином В2 была гораздо ниже, составив 56%. Для окончательного вывода о взаимозаменяемости методов оценки рибофлавинового статуса необходимы специальные тщательно спланированные исследования на большей выборке обследованных.

Ключевые слова:витамины, концентрация в плазме крови, дефицит витаминов, фактическое питание, вероятностный риск недостаточного потребления витаминов, студенты

Вопр. питания. 2015. № 5. С. 64-75.

Как свидетельствуют данные литературы, для питания студентов характерны нерегулярность приема пищи, частые перекусы, еда всухомятку, избыточное пищевое самоограничение, бессистемное применение диет, гиперактивность к пищевым стимулам: внешнему виду, запаху и вкусу пищи [1-3].

Несоблюдение принципов рационального и сбалансированного питания является фактором риска развития сочетанной микронутриентной недостаточности, в том числе полигиповитаминозов.

В то же время обучение в высшей школе требует интенсивного усвоения большого объема информации, что определяет повышенный по напряженности уровень труда большинства учащихся вузов.

Все отмеченное выше позволяет рассматривать студентов как группу риска по развитию микронутриентной недостаточности. Большинство авторов проводят анализ обеспеченности студентов витаминами и минеральными веществами на основе данных фактического питания [4-6], полученных с помощью анкетно-опросного метода, который дает возможность классифицировать (ранжировать) обследуемых по характеру питания и величинам потребления основных групп пищевых продуктов, пищевых веществ и энергии. Изучение фактического питания студентов показало, что частота выявления сниженного потребления (относительно рекомендуемого уровня) витаминов группы В составила 49-96%, ретинола - 31-34%, аскорбиновой кислоты - 0-26%, токоферола - 20-58%, β-каротина - 34-39% [4-6]. Несмотря на несомненную ценность, эти данные носят ориентировочный характер, что обусловлено значи- тельными колебаниями содержания витаминов в одних и тех же продуктах; кроме того, не всегда или не полностью учитываются потери при тепловой обработке в ходе приготовления блюд, а также влияние пищевой матрицы на усвоение витаминов.

Таким образом, определение биохимических маркеров витаминного статуса студентов является актуальной задачей, однако число таких исследований в России недостаточно [5, 7], кроме того, взаимосвязь этих показателей с данными, полученными с помощью анкетно-опросного метода, рассматривается редко.

Целью работы было оценить обеспеченность студентов вуза витаминами А, Е, В2, С и β-каротином по их содержанию в плазме крови и по потреблению и исследовать взаимосвязь этих показателей оценки витаминного статуса.

Материал и методы

Проведена оценка витаминного статуса студентов Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова (Москва). В период с мая по сентябрь 2014 г. на базе консультативно-диагностического центра "Здоровое питание" (ФГБНУ "НИИ питания") было обследовано 38 девушек и 23 юноши в возрасте 18-22 года (индекс массы тела - 23,0±0,6 кг/м2). Предварительно от всех участников исследования было получено письменное информированное согласие.

Обеспеченность витаминами оценивали по их уровню в плазме крови, взятой натощак из локтевой вены. Концентрацию витаминов А (ретинола) и Е (сумма α- и γ-токоферолов), каротиноидов определяли с помощью обращенно-фазовой высокоэффективной жидкостной хроматографии [8], В2 (рибофлавина) - флуориметрически с использованием рибофлавинсвязывающего апобелка [9], витамина С (аскорбиновой кислоты) - визуальным титрованием реактивом Тильманса [10]. В качестве критериев обеспеченности витаминами использовали величины, обоснованные в предыдущих исследованиях [10-12]. Лиц с показателями, не достигающими нижней границы нормы, считали недостаточно обеспеченными витамином.

Параллельно у 35 человек (14 юношей и 21 девушки) было изучено фактическое питание за предшествующий месяц частотным методом с количественной оценкой потребленных пищевых продуктов в компьютерной программе "Анализ состояния питания человека" (версия 1.2.4 ГУ НИИ питания РАМН 2003-2006). Оценивали профиль потребления пищевых веществ, частоту потребления основных продуктов и блюд, объем потребления продуктов и рассчитывали общую калорийность рациона, его химический состав, риски недостатка и избытка потребления основных витаминов с учетом "Норм физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения РФ" [13, 14].

Результаты обрабатывали с помощью программ IBM SPSS Statistics для Windows (версия 20.0).

Для характеристики вариационного ряда расчитывали среднее арифметическое (M), медиану (Me), стандартную ошибку среднего (m), минимум (min), максимум (max). Рассчитывали коэффициент корреляции Пирсона (r). Для выявления статистической значимости различий непрерывных величин использовали непараметрический U-критерий Манна-Уитни для независимых переменных.

Различия между анализируемыми показателями считали достоверными при уровне значимости р<0,05. Достоверность различий между процентными долями двух выборок оценивали по критерию Фишера.

Результаты и обсуждение

Потребление пищевых продуктов

Расчетные данные, полученные анкетно-опросным методом (табл. 1), свидетельствуют о широкой распространенности среди студентов крайне низкого потребления картофеля и рыбных продуктов, а также сливочного масла (медианы потребления соответствовали 10-20% от рекомендуемого рациональными нормами уровня). Более чем у половины обследованных потребление молочных продуктов не превышало 25%, фруктов - 28%, мясных - 48%, овощей - 50%, масла растительного - 47% от рекомендуемого уровня. Размер потребления хлебобулочных и макаронных изделий, а также яиц приближалось к адекватному: среднее значение и медиана потребления составили 80-90% от рациональной нормы.

Лишь у 1/4 студентов частота потребления мяса и мясных продуктов (рис. 1а), а также фруктов (рис. 1б) составляла соответственно 2 раза в день и 2-4 раза в день и более, что отвечает оптимальному подбору суточного рациона, согласно правилам здорового питания [16].

Частота потребления молочных продуктов (менее 2-4 раз в день) (рис. 1в) и овощей (менее 3-6 раз в день) (рис. 1г) была снижена примерно у половины студентов относительно рациональных норм.

Полученные результаты о частоте потребления отдельных групп продуктов хотя и несколько выше, но в целом согласуются с данными о состоянии питания взрослого населения РФ [17, 18].

Потребление пищевых веществ и энергии

Как видно из табл. 2, энергопотребление в целом по группе соответствовало физиологической норме [13].

Медиана энергетической ценности рациона у юношей составила 2954 ккал/сут, у девушек - 1613 ккал/сут. При этом уровень энерготрат соответствовал энергопотреблению у 56% студенток и лишь у 30% студентов. Калорийность рациона 20-28% юношей и девушек не покрывала энерготраты на 20-50%, а у 10-11% этих групп - на 60-80%. У 40% юношей было выявлено избыточное энергопотребление: энергетическая ценность рациона превышала энерготраты более чем на 50%. Учитывая, что в целом индекс массы тела в группе девушек находился в области нормальных значений (25, 50 и 75-й процентили составили 20,4, 20,9 и 23,6 кг/м2) и то, что корреляция между энергопотреблением и индексом массы тела отсутствовала (r=0,03, р=0,881), можно предположить, что на момент опроса сниженное энергопотребление у студенток было непродолжительным и, по всей видимости, отражало индивидуальное стремление к снижению массы тела.

Потребление белка соответствовало рекомендуемому, медиана находилась в границах нормы (табл. 2). Содержание белка в рационе в расчете на 1 кг массы тела у 1/4 обследуемых превышало верхнюю границу нормы (1,6 г белка на 1 кг массы тела [13]). В то же время у 17% обследованных величина этого показателя не превышала 0,60 г на 1 кг массы тела, что свидетельствовало о среднем риске развития у них белковой недостаточности.

Питание студентов характеризовалось отклонениями от рациональных норм, типичными для большинства взрослого населения нашей страны [4, 12, 17-20]. У половины студентов выявлялось избыточное потребление жира при недостатке в рационе углеводов и пищевых волокон.

Потребление витаминов

Расчетные данные показали, что в рационе студентов наиболее выражен недостаток витамина В2.

Медиана потребления не достигала рекомендуемой нормы (1,8 мг/сут [13]), сниженное потребление было выявлено у 63% лиц, а у трети обследованных величина вероятностного риска соответствовала среднему уровню (табл. 3).

При расчете поступления витамина А учитывали его потребление как в форме ретинола, так и за счет каротиноидов, принимая при пересчете, что 12 мкг β-каротина рациона соответствуют 1 ретиноловому эквиваленту [21]. Оказалось, что при адекватном в среднем поступлении с рационом витамина А (1100±110 мкг/сут) медиана потребления - 930 мкг/сут - находилась вблизи значения, соответствующего рекомендуемому уровню (900 мкг/сут [13]), сниженное содержание этого витамина в рационе было отмечено у 46% студентов. Сравнение медианы с критериями для расчета вероятности риска недостаточного потребления витамина А (900 мкг для мужчин и 700 мкг для женщин [13]) показывает, что риск дефицита этого витамина был низкий. При этом относительное количество лиц, у которых имелся средний вероятностный риск недостаточности витамина А, составило примерно 17%.

Медиана расчетного содержания витамина С (см. табл. 3) примерно соответствовала величине его рекомендуемого суточного потребления (90 мг/сут [13]), потребление менее этой величины было выявлено у 54% обследованных.

При этом относительное количество лиц, у которых имелся средний вероятностный риск недостаточности витамина С (потребление менее 25 мг/сут [13]), было незначительным и составило около 6%.

Потребление витаминов В2 и А (ретинол+ каротиноиды) обнаруживало прямую ассоциацию с калорийностью рациона, о чем свидетельствуют высокие коэффициенты корреляции между парами этих показателей (табл. 4). Аналогичные данные в отношении витамина В2 были получены в исследованиях фактического питания атлетов [22, 23] и пациентов с ожирением и сердечно-сосудистыми заболеваниями [24]. Хотя в ряде исследований у атлетов была отмечена выраженная взаимосвязь между поступлением энергии и витамина С [22, 23], в данном исследовании такой связи не обнаружилось.

Обеспеченность витаминами по уровню в крови

Данные по содержанию витаминов и каротиноидов и частоте выявления их сниженного уровня в плазме крови обследованных представлены в табл. 5, 6 и на рис. 2.

Обеспеченность студентов витаминами В2, С, А, Е, каротиноидами не зависела от сезона года (см. табл. 5). Это наблюдение в целом согласуется с выводами более ранних обследований различных групп населения России [12]. Можно лишь отметить, что выявляемое как весной, так и осенью сниженное содержание некоторых антиоксидантов (витамина С и каротиноидов) в плазме крови юношей по сравнению с девушками было более выражено в весенний период. Так, если осенью медиана и средняя концентрация аскорбиновой кислоты и β-каротина в плазме крови юношей были меньше таковых у девушек соответственно на 9-13% (p=0,311) и в 1,7-1,9 раза (р=0,024), то весной величины этих показателей были достоверно снижены на 18-20% (p=0,036) и в 2,0- 2,8 раза (р=0,002). Отсутствие достоверных различий изученных показателей в осенний и весенний сезоны послужило основанием для последующего статистического анализа объединенной выборки.

Как следует из табл. 6, несмотря на то что средняя концентрация рибофлавина находилась в пределах нормы, его медиана определялась вблизи нижней границы нормы. Почти у 34% девушек и 46% юношей уровень рибофлавина в плазме крови не достигал физиологической нормы (см. рис. 2), что отражает недостаточное потребление молочных и мясных продуктов - основных источников витамина В2 (рис. 1а, в).

Как видно из табл. 6, все студенты были хорошо обеспечены витамином А. Индивидуальные концентрации витамина А находились в границах нормы (30-80 мкг/дл [12]). Среднее по группе содержание ретинола в плазме крови и его медиана находились в оптимальной области, причем у юношей эти показатели были достоверно (р<0,05) выше на 12 и 16%, соответственно, чем у девушек.

Это согласуется с результатами других эпидемиологических исследований [20, 25, 26], в которых показано, что мужчины, как правило, обеспечены этим витамином лучше, чем женщины.

По всей видимости, нормальный уровень ретинола в плазме крови поддерживается за счет потребления каротиноидов, в основном β-каротина, обладающего максимальной провитаминной активностью. В пользу этого свидетельствует тот факт, что, хотя у 17% лиц имеется средний риск недостаточного потребления витамина А, сниженное содержание ретинола в плазме крови у обследованных не выявлялось. В то же время статистический анализ не выявил достоверной зависимости между концентрацией ретинола в плазме крови и уровнем потребления витамина А, а также частотой потребления пищевых продуктов - источников каротина (овощи и фрукты) и ретинола (молочные и мясные продукты, яйца).

Концентрация в плазме крови β-каротина и каротиноидов изменялась в широком диапазоне, медианы находились вблизи нижней границы нормы (см. табл. 6). Примерно у 1/3 всех обследованных концентрация была сниженной. Это может отражать как недостаток этих микронутриентов в питании, так и превращение в ретинол вследствие недостатка ретинола в рационе. Сниженный уровень каротиноидов был более выражен у юношей (примерно у половины обследуемых).

У студенток медиана концентрации β-каротина и каротиноидов в плазме крови была достоверно выше (р<0,05) в 2,8 и 1,3 раза соответственно, чем у юношей, а их сниженный уровень отмечали у девушек в 2,0-2,8 раза (р<0,05) реже (см. рис. 2).

Основным источником β-каротина и каротиноидов в питании россиян являются овощи (морковь, перец, томаты), в меньшей степени зелень петрушки, укропа, лука, сезонные бахчевые (тыква, арбуз), а также некоторые фрукты и ягоды (абрикос, персик, облепиха, шиповник) [27]. Как видно из табл. 7, в группе студентов, которые потребляли овощи 1 раз в день и менее (нижний квартиль), концентрация в плазме крови β-каротина нахо- дилась вблизи нижней границы нормы, а концентрация каротиноидов не достигала ее и была достоверно ниже на 40% (p<0,05) по сравнению с таковой у лиц, потреблявших овощи более 5 раз в день (верхний квартиль).

Концентрация токоферолов в плазме крови студентов в среднем по группе находилась в границах нормы (см. табл. 6). При этом у четверти обследованных содержание витамина в крови было на нижней границе нормы или не достигало ее.

Дефицит токоферолов (уровень в плазме крови <0,4 мг/дл) у студентов не выявлялся. Частота обнаружения сниженной обеспеченности витамином Е у девушек и юношей достоверно не различалась и составила в среднем 20%. Полученные данные согласуются с результатами исследования витаминного статуса 60 студентов Омска и Иркутска, в которых сниженная концентрация токоферолов в плазме крови была обнаружена у 21-27% студентов [5, 7]. Сниженную обеспеченность витамином Е студентов можно было бы объяснить выявленным недостаточным потреблением таких источников токоферолов, как растительное масло и зернопродуктов (см. табл. 1). Однако в нашем исследовании прямая корреляция между уровнем и частотой потребления этих продуктов, с одной стороны, и концентрацией токоферолов в плазме крови, с другой, отсутствовала (p>0,05).

За исключением 2 (3%) юношей все обследованные студенты были адекватно обеспечены витамином С, из них оптимально - 92%. Это согласуется с данными последних лет об улучшении обеспеченности населения этим витамином во все сезоны года [12].

Сравнение результатов оценки обеспеченности витаминами по их поступлению с пищей и уровню в крови

Для сравнения совпадения результатов оценки обеспеченности витаминами, по данным фактического питания и биохимическими методами по концентрации витаминов в крови, по индивидуальным показателям каждого человека были построены зависимости между содержанием этих микронутриентов в рационе и их уровнем в крови.

На рис. 3-5 вертикальными линиями были нанесены величины среднего вероятностного риска недостаточности для женщин и мужчин, горизонтальной линией - концентрация витамина, соответствующая нижней границе нормальной обеспеченности организма. В результате такого представления полученных данных образовались квадранты.

В нижний левый квадрант попали показатели лиц, недостаточно обеспеченных конкретным витамином, т.е. имеющих недостаточное потребление и сниженный уровень витамина в крови. В верхний правый квадрант попали показатели лиц, обеспеченных витамином по обоим параметрам.

В остальных квадрантах оказались несовпадающие результаты. Таким образом, рисунок фактически является четырехпольной таблицей, позволяющей оценить степень совпадения результатов оценки витаминного статуса 2 способами.

Зависимость между концентрацией рибофлавина в плазме крови и потреблением витамина В2 представлена на рис. 3. Сниженная относительно нижней границы нормы концентрация рибофлавина в плазме крови обнаруживалась по расчетным данным как у лиц с явно недостаточным расчетным потреблением этого витамина, так и среди лиц, потреблявших достаточное количество витамина В2. Может существовать несколько причин такого несоответствия. Во-первых, для расчета были использованы средневзвешенные данные таблиц химического состава о содержании витаминов в пищевых продуктах, которые могут существенно отличаться от реального содержания в фактически потребляемых пациентами пищевых продуктах [27, 28]. Во-вторых, данные о потреблении, полученные с помощью частотного метода, носят ориентировочный характер [29], более подходят для оценки поступления макронутриентов. Если за точку отсчета взять гендерные величины среднего вероятностного риска недостаточного потребления, составляющие 1,1 мг/сут для мужчин и 0,9 мг/сут для женщин в возрасте старше 18 лет [17], то результаты оценки рибофлавинового статуса совпадают в 56% случаев. Таким образом, для окончательного вывода о взаимозаменяемости расчетного частотного и биохимического методов оценки обеспеченности витамином В2 требуются дальнейшие исследования и, возможно, введение неких поправочных коэффициентов, учитывающих биодоступность витамина из разных пищевых продуктов.

При сравнении уровня потребления с величинами возрастно-половой потребности в витамине А (см. рис. 4), соответствующими низкому риску развития его недостатка (900 мкг/сут для мужчин и 700 мкг/сут для женщин), процент совпадения данных, полученных двумя методами, составил 63%, а среднему уровню риска (625 мкг/сут для мужчин и 500 мкг/сут для женщин) - 83%. Полученная степень совпадения результатов оценки обеспеченности этими витаминами согласуется с ранее полученными данными [6]. Таким образом, можно сделать вывод об удовлетворительной сходимости двух методов оценки обеспеченности витамином А при выборе в качестве критерия оценки его потребления, соответствующий среднему уровню риска.

Как следует из рис. 5, за исключением 1 юноши (по концентрации в крови) и 2 девушек показатели остальных студентов расположились в верхнем правом квадранте, который отражает показатели лиц, обеспеченных этим витамином и одновременно свидетельствует об очень хорошем совпадении (94%) результатов оценки обеспеченности витамином С обоими методами.

Таким образом, оба подхода дают адекватное представление об обеспеченности организма этим витамином.

Суммируя результаты, следует отметить, что адекватно обеспечены всеми исследованными витаминами были 39% студентов (50% девушек и 22% юношей). Все студенты, обследованные в весенне-летний период, были хорошо обеспечены витамином С (сниженный уровень аскорбиновой кислоты был выявлен лишь у 2 юношей) и витамином А. Сниженный уровень каротиноидов встречался чаще у юношей (48% против 24% у девушек). Недостаточно обеспечены витамином Е были 20% обследованных, витамином В2 - 38%.

Сочетанный дефицит 3 витаминов наблюдался у 5% обследованных, 2 витаминов - у 20%. Параллельно расчетным способом по частоте потребления пищевых продуктов за предыдущий месяц было оценено поступление витаминов С, А, каротиноидов и витамина В2 с рационом. Наиболее выражен в рационе недостаток витамина В2, - у трети обследованных величина вероятностного риска соответствовала среднему уровню. Средний вероятностный риск недостаточного потребления витамина А имелся у 17% обследованных, витамина С - у 6%. Сопоставление данных по обеспеченности витаминами С и А, полученных расчетным методом по поступлению витаминов с рационом и биохимическими методами по концентрации витаминов в плазме крови, дало совпадающие результаты в 94 и 83% случаев, что свидетельствует о взаимозаменяемости этих методов при выборе в качестве критерия величины среднего вероятностного риска недостаточности потребления этих витаминов. Доля совпадения результатов оценки обеспеченности витамином В2 была гораздо ниже, составив 56%.

Для окончательного вывода о взаимозаменяемости методов оценки рибофлавинового статуса необходимы специальные тщательно спланированные исследования на большей выборке обследованных.

Литература

1. Дрожжина Н.А., Максименко Л.В., Кича Д.И. Особенности пищевого поведения студентов российского университета дружбы народов // Вопр. питания. 2012. Т. 81, № 1. С. 57-62.

2. Карелин А.О., Павлова Д.В., Бабалян А.В. Гигиеническая оценка питания студентов через автоматы быстрого питания // Вопр. питания. 2015. Т. 84, № 1. С. 68-72.

3. Семенова Н.В., Блинова Е.Г., Ляпин В.А. Влияние образа жизни студентов вузов на пищевое поведение с учетом гендерных особенностей // Профилакт. и клин. мед. 2014. № 2(51). С. 54-58.

4. Бакуменко O.E., Доронин А.Ф. Изучение фактического питания учащихся вуза // Пищ. пром-сть. 2008. № 11. С. 66-67.

5. Блинова Е.Г., Бекетова Н.А., Шилина Н.М. Оценка заболеваемости и пищевого статуса студентов Омска // Вопр. дет. диетологии. 2008. Т. 6, № 4. С. 64-67.

6. Нотова С.В., Скальная М.Г., Баранова О.В. Оценка питания студентов Оренбурга // Вопр. питания. 2005. № 3. С. 14-17.

7. Колесникова Л.И., Даренская М.А, Гребенкина Л.А. и др. Анализ антиоксидантного статуса и фактического питания у студенток // Вопр. питания. 2015. Т. 84, № 4. С. 66-73.

8. Якушина Л.М., Бекетова Н.А., Бендер Е.Д., Харитончик Л.А. Использование методов ВЭЖХ для определения витаминов в биологических жидкостях и пищевых продуктах // Вопр. питания. 1993. № 1. С. 43-48.

9. Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya O.A., Spirichev V.B. Fluorimetric riboflavin titration in plasma by riboflavin-binding apoprotein as a method for vitamin B2 status assessment // Ann. Nutr. Metab. 1995. Vol. 39. P. 355-360.

10. Коденцова В.М., Харитончик Л.А., Вржесинская О.А. и др. Уточнение критериев обеспеченности организма витамином С // Вопр. мед. химии. 1995. Т. 41, № 1. С. 53-57.

11. Вржесинская О.А., Коденцова В.М., Спиричев В.Б. и др. Сравнительная оценка рибофлавинового статуса организма с помощью различных биохимических методов // Вопр. питания. 1994. Т. 63, № 6. С. 9-12.

12. Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Спиричев В.Б. Изменение обеспеченности витаминами взрослого населения Российской Федерации за период 1987-2009 гг. (к 40-летию лаборатории витаминов и минеральных веществ НИИ питания РАМН) // Вопр. питания. 2010. Т. 79, № 3. С. 68-72.

13. Методические рекомендации МР 2.3.1.2432-08 "Нормы физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации". М., 2008. 41 с.

14. Тутельян В.А. О нормах физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации // Вопр. питания. 2009. Т.78, № 1. С. 4-15.

15. Приказ Минздравсоцразвития России от 2 августа 2010 г. № 593н "Рекомендации по рациональным нормам потребления пищевых продуктов, отвечающих современным требованиям здорового питания". М., 2010.

16. Батурин А.К., Погожева А.В., Сазонова О.В. Основы здорового питания: образовательная программа для студентов медицинских вузов и врачей Центров здоровья. Методическое пособие / Минзравсоцразвития РФ, ГОУ ВПО "СамГМУ". М. : ИПК Право, 2011. 80 с.

17. Батурин А.К., Мартинчик А.Н., Сафронова А.М. и др. Питание в бедных семьях: взрослое трудоспособное население // Вопр. питания. 2002. Т. 71, № 2. С. 3-7.

18. Лайкам К.Э. Государственная система наблюдения за состоянием питания населения // Федеральная служба государственной статистики. 2014. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/rosstat/ smi/food_1-06_2.pdf

19. Коденцова В.М., Кочеткова А.А., Смирнова Е.А. и др. Состав жирового компонента рациона и обеспеченность организма жирорастворимыми витаминами // Вопр. питания. 2014. Т. 83, № 6. С. 4-17.

20. Спиричев В.Б., Блажеевич Н.В., Коденцова В.М. и др. Обеспеченность витаминами взрослого населения Российской Федерации и ее изменения в 1983-1993 гг. Сообщение I. Витамины С, Е, А и каротин // Вопр. питания. 1995. № 4. С. 5-12.

21. Codex Alimentarius Commission, Joint WHO/FAO Food Standards Programme, Codex Committee on Nutrition and Foods for Special Dietary Uses Thirty-fourth Session Bad Soden am Taunus, Germany 3-7 December 2012. URL: //ftp.fao.org/codex/Meetings/CCNFSDU/ ccnfsdu34/nf34_08e.pdf

22. Machefer G., Groussard C., Zouhal H. et al. Nutritional and plasmatic antioxidant vitamins status of ultra endurance athletes // J. Am. Coll. Nutr. 2007. Vol. 26, N 4. P. 311-316.

23. Rousseau A.S., Hininger I., Palazzetti S. et al. Antioxidant vitamin status in high exposure to oxidative stress in competitive athletes // Br. J. Nutr. 2004. Vol. 92, N 3. P. 461-468.

24. Вржесинская О.А., Коденцова В.М., Оглоблин Н.А. и др. Оценка обеспеченности пациентов с ожирением и сердечно-сосудистыми заболеваниями витаминами С, В2 и А: сопоставление данных о поступлении витаминов с пищей и с их уровнем в крови // Вопр. питания. 2008. Т. 77, № 4. С. 46-51.

25. Бекетова Н.А., Спиричева Т.В., Переверзева О.Г. и др. Изучение обеспеченности водо- и жирорастворимыми витаминами взрослого трудоспособного населения в зависимости от возраста и пола // Вопр. питания. 2009. Т. 78, № 6. С. 53-59.

26. Ballew C., Bowman B.A., Sowell A.L., Gillespie C. Serum retinol distributions in residents of the United States: third National Health and Nutrition Examination Survey, 1988-1994 // Am. J. Clin. Nutr. 2001. Vol. 73, N 3. P. 586-593.

27. Химический состав российских продуктов питания / под ред. И.М. Скурихина, В.А. Тутельяна. М. : ДеЛи принт, 2002. 235 с.

28. Вржесинская О.А., Кошелева О.В., Волкова Л.Ю., Коденцова В.М. Содержание витаминов С и В2 в школьных обедах // Вопр. дет. диетологии. 2005. Т. 3, № 3. С. 25-28.

29. Мартинчик А.Н., Батурин А.К., Баева В.С. и др. Разработка метода исследования фактического питания по анализу частоты потребления пищевых продуктов: создание вопросника и общая оценка достоверности метода // Вопр. питания. 1998. Т. 67. № 3. С. 8-13.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»