Физиолого-биохимическая оценка обогащения рациона крыс докозагексаеновой кислотой и астаксантином

Резюме

Цель работы - в 30-суточном эксперименте исследовать влияние обогащения рациона крыс полиненасыщенными жирными кислотами (ПНЖК) семейства ω-3 [докозагексаеновой кислотой (ДГК) 220 мг/сут на 1 кг массы тела животного] и астаксантином (5 мг на 1 кг массы тела) на уровень тревожности крыс, их физическую утомляемость после истощающей физической нагрузки и концентрацию кортикостерона в сыворотке крови при развитии общего адаптационного синдрома (ОАС) в результате повторной истощающей нагрузки. Крысы опытной группы получали рацион, в котором обычный жировой компонент, содержащий подсолнечное масло и лярд (1:1), был полностью заменен на липидный модуль, представляющий смесь масел [высокоолеиновое подсолнечное (89%), кокосовое (6%) и масло из морских микроводорослей Schizochytrium sp. (5%) с высоким содержанием ДГК с добавлением астаксантина]. Соотношение ПНЖК ω-6/ω-3 в липидном компоненте рациона крыс опытной группы (n=12) составило 5,2:1,0 против 135:1 в рационе крыс контрольной группы (n=12). Обогащение рациона ДГК привело к достоверному увеличению в 10 раз в печени содержания ДГК при одновременном уменьшении содержания ПНЖК семейства ω-6, в частности линолевой кислоты в 2,7 раза. Достоверных различий между группами по уровню тревожности, оцениваемому на приподнятом крестообразном лабиринте в начале эксперимента и на 24-е сутки эксперимента, не выявлено. На 25-е сутки, по результатам истощающей нагрузки на беговой дорожке, у крыс опытной группы выявлено достоверное снижение физической утомляемости по сравнению с показателем крыс контрольной группы по количеству контактов с электрической решеткой (4,2±0,9 и 19,7±4,4) и полному времени шока (0,9±0,2 и 3,3±0,8 с). В сыворотке крови вторично подвергнутых истощающей физической нагрузке на 29-е сутки животных, которые получали липидный модуль, концентрация кортикостерона - биомаркера ОАС (15,0±3,9 нг/мл) - была достоверно ниже по сравнению с показателем животных контрольной группы (31,0±5,4 нг/мл). Таким образом, модификация липидного компонента рациона путем его обогащения ДГК и астаксантином приводила к снижению утомляемости крыс в ходе истощающей физической нагрузки и препятствовала повышению уровня кортикостерона, что свидетельствовало об определенной адаптации животных к стрессу.

Ключевые слова:липидный модуль, докозагексаеновая кислота, астаксантин, истощающая физическая нагрузка, тревожность, физическая утомляемость, кортикостерон

Вопр. питания. 2015. № 5. С. 46-55.

Рацион современного человека характеризуется избытком насыщенных жиров и ω-6 полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК), не обеспечивая в полной мере потребности организма в длинноцепочечных ПНЖК семейства ω-3 [1]. Неоптимальное соотношение ω-6 и ω-3 жирных кислот в рационах обусловлено высоким потреблением растительных масел (преимущественно подсолнечного масла), являющихся основным источником альфалиноленовой кислоты, лишь незначительная часть которой превращается в организме в докозагексаеновую (ДГК) и эйкозапентаеновую (ЭПК) кислоты, и недостаточным потреблением рыбы и морепродуктов с высоким содержанием ПНЖК [1].

Докозагексаеновая кислота (22:6 ω-3) необходима для нормального функционирования мозга, она является основной ПНЖК в клеточных мембранах нервных клеток, а также сетчатки глаза (в фоторецепторах) [2, 3]. ДГК обладает антиоксидантными свойствами, обеспечивая защиту нервной ткани от окислительного стресса, апоптоза, а также она оказывает противовоспалительное действие при неврологических заболеваниях [3-5].

При недостаточном поступлении ДГК с пищей ее концентрация в мозге уменьшается [5]. Показано, что низкое содержание в рационе ДГК приводит к изменению плотности дофаминовых рецепторов в мозге самок крыс [2]. Недостаток ДГК рассматривают в качестве одного из факторов в этиологии депрессивных расстройств [6]. Пищевым источником ДГК обычно служат морепродукты, особенно рыба жирных сортов, однако в последние годы значительное внимание уделяется и альтернативным источникам этой эссенциальной жирной кислоты, в частности морским микроводорослям [7].

Принимая во внимание данные о том, что недостаточное потребление ПНЖК семейства ω-3 является фактором риска многих алиментарно-зависимых заболеваний, очевидна перспективность модификации жирового компонента рациона путем включения в его состав ДГК в сочетании с природным антиоксидантом. Таким антиоксидантом природного происхождения является астаксантин (АСТА) - каротиноид, содержащийся в различных микроорганизмах, морских рыбах (лососевые) и морепродуктах (креветки). Антиоксидантная активность АСТА существенно выше, чем у других каротиноидов (лютеин, ликопин, α- и β-каротин) [8].

Этим обусловлено применение АСТА в технологических целях для предотвращения окислительной порчи жиров. Кроме того, поскольку воспаление и окислительный стресс являются звеньями в развитии сердечно-сосудистых заболеваний, АСТА применяют и для профилактики многих заболеваний [8]. Имеются данные о том, что АСТА оказывает благоприятные воздействия на организм человека. К ним относятся ингибирование окисления ПНЖК в биологических мембранах, защита от фотоокисления в клетках кожи под действием ультрафиолетового облучения, модуляция воспалительных реакций, контроль некоторых канцерогенных процессов, профилактика/регрессия язвы желудка, вызванной Helicobacter pylorii, замедление процессов старения и возрастных заболеваний, поддержание функций печени, сердца, глаз, суставов и простаты [9-12].

Обогащение рациона ПНЖК, особенно при несбалансированном соотношении ω-3/ω-6 ПНЖК, усиливает окислительный стресс, сопровождается снижением уровня антиоксидантов (токоферолов, восстановленного глутатиона), особенно если не происходит одновременно с обогащением рациона пищевыми антиоксидантами [13-15]. Именно поэтому в последние годы все чаще высказывается мнение о целесообразности комбинированного применения природных биологически активных веществ [14, 16, 17]. К тому же имеются данные, согласно которым вопреки ожидаемому антиоксидантному действию некоторые природные антиоксиданты (например, кверцетин) могут выступать в качестве прооксидантов [18]. В связи с этим экспериментальная проверка сочетанного применения биологически активных веществ является актуальной задачей.

Поскольку в рационе современного человека содержится недостаточное количество ПНЖК семейства ω-3, а также учитывая, что прием ПНЖК может усиливать процессы перекисного окисления в организме, представлялось целесообразным провести модификацию липидного компонента рациона путем сочетанного применения ДГК и АСТА и исследовать влияние такого обогащения рациона на состояние животных в условиях окислительного стресса, вызванного изнуряющей физической нагрузкой (бег).

Цель работы - исследовать влияние обогащения рациона крыс ПНЖК семейства ω-3 (ДГК) в сочетании с природным антиоксидантом АСТА на физическую утомляемость, уровень тревожности крыс и концентрацию кортикостерона в сыворотке крови после истощающей нагрузки.

Материал и методы

Эксперимент проведен с использованием 33 самцов крыс линии Вистар с исходной массой тела 114,1±1,4 г, полученных из питомника "Столбовая". Животных содержали по 2 в клетке.

Исследования на животных выполнены в соответствии с приказом Минздравсоцразвития России от 23 августа 2010 г. № 708н "Об утверждении Правил лабораторной практики" и требованиями, изложенными в Национальном стандарте РФ ГОСТ Р 53434-2009 "Принципы надлежащей лабораторной практики".

После 7-дневного карантина животные контрольной группы в течение 30 сут получали изокалорийный и изоазотистый полусинтетический рацион (381 ккал/100 г сухого корма, 20,1% казеина по калорийности, 10% жира (смесь лярда и подсолнечного масла в массовом соотношении 1:1).

В рационе крыс опытной группы жировой компонент был полностью заменен на липидный модуль, содержащий ПНЖК семейства ω-3 и АСТА (табл. 1). Животные получали корм ad libitum, через день проводили учет поедаемости корма.

Липидный модуль - смесь высокоолеинового подсолнечного, кокосового масла и масла, полученного из морских микроводорослей Schizochytrium sp., с гарантированным содержанием ДГК, в которую дополнительно вносили антиоксидант АСТА в виде 10% суспензии микрокристаллического АСТА в подсолнечном масле (из расчета 5 мг/сут на 1 кг массы тела животного, что соответствует большинству используемых дозировок в экспериментах на крысах).

Соотношение индивидуальных масел в липидном модуле было подобрано таким образом, чтобы максимально соответствовать рекомендациям экспертного совета Всемирной продовольственной организации (ФАО) [Fats and fatty acids in human nutrition Report of an expert consultation, 2010. Food and Agriculture Organization Of The United Nations, Rome. ISSN 0254-4725]. В соответствии с рекомендациями ФАО в суточном рационе человека общее содержание ПНЖК должно обеспечивать поступление энергии на уровне 6-11%, из них содержание ω-6 жирных кислот на уровне 2,5-9% и ω-3 жирных кислот - 1,5-2%; содержание ДГК не менее 80% от общего количества ω-3 жирных кислот.

Отношение ПНЖК ω-6 к ω-3 в контрольном рационе составило 135:1 (табл. 2). Соотношение ПНЖК ω-6/ω-3 в липидном компоненте рациона крыс опытной группы составило 5,2:1,0 и при незна- чительном избытке общих ПНЖК удовлетворяло рекомендациям ФАО и практически соответствовало рекомендациям по оптимальному составу жирового компонента для крыс [19]. Поступление ДГК составило 220 мг/сут на 1 кг массы тела животного. Количество токоферолов в рационе обеих групп животных за счет содержащихся в натуральных маслах отличалось незначительно и не могло отразиться на концентрации витамина Е в плазме крови и печени, а также биомаркерах антиоксидантного статуса [20, 21].

Истощающую беговую нагрузку моделировали, используя 5-полосную беговую дорожку "Treadmill LE8710R" ("Panlab Harvard Apparatus", Испания) с регулируемой скоростью и наклоном. В ходе эксперимента животные принуждаются к бегу воздействием электрического тока при помощи электрода, помещенного в нижнем конце дорожки на электрической решетке (сила тока может варьировать от 0 до 2 мА). Измеряемые параметры - общая протяженность пройденного расстояния, полное время шока для каждого животного, количество контактов с электрической решеткой. Система включает программное обеспечение "SeDaCom" (Испания), позволяющее не только выводить результаты на экран компьютера, но и контролировать ход эксперимента.

На протяжении 5 дней животных в течение 10 мин тренировали на беговой дорожке при наклоне 0°. Первые 2 дня минимальная скорость движения ремня беговой дорожки составляла 8 см/с, максимальная - 17 см/с, последующие 3 дня минимальная скорость составила 12 см/с, а максимальная оставалась неизменной (17 см/с).

По результатам предварительных тренировок в дальнейший эксперимент продолжительностью 30 сут было отобрано 24 животных, которые продемонстрировали способность к обучению. Остальные животные были отбракованы и в последующем эксперименте не участвовали. По результатам тренировок, с учетом массы тела, животные были разделены на 2 группы - контрольную и опытную (n=12). Средняя масса тела животных контрольной (155,8±3,4 г) и опытной групп (154,7±4,3 г) достоверно не различалась. Животные контрольной и опытной групп подвергались физической нагрузке 5 дней в неделю. Продолжительность тренировок составляла 10 мин. Минимальная скорость движения ремня беговой дорожки соответствовала 12 см/c, максимальная - 24 см/с. Минимальную и максимальную скорости постепенно увеличивали на 3 см/с каждую неделю, угол наклона беговой дорожки был равен нулю.

Уровень тревожности животных оценивали в тесте "Приподнятый крестообразный лабиринт" ("Panlab", Испания). Рабочая поверхность лабиринта приподнята на 65 см от пола. Ширина рукавов составляет 10 см, длина - 100 см. Два рукава, именуемые далее открытыми, были ограничены прозрачными стенками высотой 3 см. Два других рукава, далее именуемые закрытыми, были ограничены черными непрозрачными стенками высотой 50 см. Перемещение крыс регистрировали с помощью системы видеонаблюдения "Smart 3.0.04" ("Panlab Harvard Apparatus", Испания).

В качестве источника видеоряда использовали камеру Sony SSC-G118, закрепленную на штативе.

Тестирование проводили до начала кормления животных липидным модулем и на 24-й день эксперимента, чтобы оценить влияние липидного модуля на данный показатель физиологического состояния животных. Время пребывания крысы в лабиринте составило 5 мин. Фиксировали количество переходов из одной зоны в другую, процент посещений зон и время, проведенное в рукавах.

На 25-е сутки эксперимента животных первый раз подвергали истощающей нагрузке в течение 20 мин. Максимальная скорость движения ремня беговой дорожки на 5-й минуте была увеличена до 25 см/с и оставалась неизменной до конца тренировки, наклон беговой дорожки составил 20°.

Для каждого животного измеряли полное время шока и количество контактов с электрической решеткой.

На 29-е сутки для моделирования стрессорного воздействия животных вторично подвергали истощающей физической нагрузке. Время тренировки составило 30 мин, максимальная скорость вращения ремня беговой дорожки на 5-й минуте испытания была увеличена до 25 см/с, затем на 25-й минуте тренировки - до 32 см/с, наклон беговой дорожки составил 20°, измеряемые параметры: полное время шока для каждого животного; количество контактов с электрической решеткой.

Через 24 ч предварительно анестезированных эфиром крыс выводили из эксперимента путем декапитации и подвергали патологоанатомическому вскрытию для извлечения образцов печени.

Собранную после декапитации животного кровь центрифугировали в течение 15 мин при 500g, сыворотку хранили при -20 °С. Содержание кортикостерона в сыворотке крови определяли с использованием набора "Corticosterone EIA kit" ("Immunodiagnostic System", Великобритания).

В печени крыс методом газожидкостной хроматографии определяли состав жирных кислот в соответствии с ГОСТ Р 31663-2012 с некоторыми модификациями. Разделение смеси осуществляли на газовом хроматографе ("Carlo Erba, HRGC 5300 Mega series", Италия), оснащенном 100-миллиметровой капиллярной колонкой ("Agilent J&W GC Colums Select FAME", 0,25 мм × 0,25 мкм, Нидерланды), PTV инжектором и плазменно-ионизационным детектором. Анализировали пробы объемом 1 мкл каждого образца (деление потока в соотношении 1/50); условия разделения: начальная температура 80 °С (изотерма в течение 10 мин), затем увеличение со скоростью 5 °С/мин до 175 °С, после 15 мин изотермы увеличение до 200 °С со скоростью 4 °С/мин, после 5 мин изотермы увеличение до 225 °С (3 °С/мин, изотерма 70 мин). Пики идентифицировали в соответствии со стандартной смесью (Supelco, F.A.M.E. Mix C4-C24 18919-1AMP, США). Сбор и обработку данных осуществляли с помощью программного обеспечения МультиХром 1.5 и Microsoft Excel соответственно.

Статистическую обработку полученных результатов проводили с использованием пакета программ SPSS Statistics 20, используя непараметрический ранговый критерий Манна-Уитни и критерий Стьюдента. Критический уровень значимости нулевой статистической гипотезы (p) принимали равным 0,05.

Результаты и обсуждение

Общее состояние всех животных по внешнему виду, качеству шерстного покрова, потреблению корма и воды, поведению и скорости роста при ежедневном осмотре на протяжении всего эксперимента было удовлетворительным. Отличий между животными, потреблявшими липидный модуль, по сравнению с животными контрольной группы не выявлено.

Прирост массы тела крыс обеих групп соответствовал скорости роста, характерной для животных данного вида и возраста. Прирост массы тела животных контрольной и опытной групп между группами достоверно не различался и составил соответственно 99,1±3,2 и 96,1±2,4%.

В табл. 3 представлены данные об общем жирнокислотном составе клеток печени животных.

Как следует из табл. 3, обогащение рациона ДГК приводило к достоверному увеличению в 10 раз в печени содержания ДГК при одновременном уменьшении содержания ПНЖК семейства ω-6, в частности линолевой кислоты в 2,7 раза.

Соотношение ПНЖК ω-6 и ω-3 при этом резко (в 26,7 раза) уменьшилось по сравнению с таковым в печени крыс контрольной группы.

Результаты, отражающие влияние обогащения рациона ДГК и АСТА на показатели, которые характеризуют физическую выносливость лабораторных животных, представлены на рис. 1.

Как видно из представленных данных, в день проведения предварительной истощающей нагрузки животные опытной группы показали достоверно более высокий уровень физической выносливости по сравнению с животными контрольной группы.

Полученные результаты согласуются с данными о том, что после долгосрочного (в течение 45 дней) обогащения рациона крыс Вистар АСТА в дозе 1 мг/кг массы тела в тесте принудительное плавание с грузом (5% от массы тела) у животных наблюдалось значительное (на 29%) увеличение времени до истощения по сравнению с показателем контрольных животных, не получавших АСТА [22].

На рис. 2 приведены результаты определения концентрации кортикостерона в сыворотке крови животных после стрессорного воздействия вторичной истощающей нагрузки.

Известно, что умеренная физическая нагрузка служит психоэмоциональным стрессом для крыс, истощающая - физическим стрессом [23]. У получавших липидный модуль в течение 30 сут крыс, подвергнутых стрессу путем истощающей нагрузки, был выявлен достоверно меньший уровень кортикостерона в сыворотке крови по сравнению с аналогичным показателем у подвергнутых физическому стрессу животных контрольной группы. Таким образом, потребление липидного модуля, содержащего в своем составе ДГК и АСТА, оказывало благоприятное адаптогенное действие, снижая уровень основного биомаркера ОАС - кортикостерона.

В табл. 4 представлены данные об уровне тревожности, основанные на сравнении времени, проведенного животными в закрытых и открытых зонах крестообразного лабиринта.

Как видно из табл. 4, временные интервалы, характеризующие период, проведенный животными в зонах лабиринта, не имеют достоверных отличий для животных обеих групп. Полученные результаты показывают, что потребление липидного модуля не оказало влияния на уровень тревожности животных. Сходные данные были получены в экспериментах на крысах при комбинированном включении в их рацион рыбьего жира (10 мг ЭПК и 7 мг ДГК на 1 кг массы тела) и АСТА (1 мг/кг массы тела) [24].

Заключение

Обобщая результаты, полученные c использованием крыс-самцов линии Вистар, которые известны своей устойчивостью к стрессу [25], можно констатировать, что потребление липидного модуля, содержащего в качестве биологически активных компонентов ПНЖК (ДГК) в сочетании с АСТА, повышало физическую работоспособность и выносливость лабораторных животных, не оказывая влияния на уровень тревожности крыс. Кроме того, было продемонстрировано, что введение в рацион животных липидного модуля взамен базового жирового компонента ограничило напряженность протекания у этих животных ОАС, вызываемого стрессорным воздействием, о чем свидетельствует более низкое содержание в сыворотке крови основного медиатора стресса - кортикостерона.

Полученные результаты с учетом данных литературы о том, что сочетанное воздействие ПНЖК и АСТА оказывает гиполипидемическое (гипохолестеринемическое) действие, приводит к увеличению фагоцитарной активности нейтрофилов, поддерживает антиоксидантный статус организма [16, 22], свидетельствуют о перспективности использования разработанного липидного модуля, обогащенного ДГК и АСТА, при производстве специализированных и функциональных пищевых продуктов адаптогенного действия.

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского научного фонда (грант № 14-16-00055).

Литература

1. Коденцова В.М., Кочеткова А.А., Смирнова Е.А., Саркисян В.А. и др. Состав жирового компонента рациона и обеспеченность организма жирорастворимыми витаминами // Вопр. питания. 2014. Т. 83. № 6. С. 4-17.

2. Davis P.F., Ozias M.K., Carlson S.E., Reed G.A. et al. Dopamine receptor alterations in female rats with diet-induced decreased brain docosahexaenoic acid (DHA): interactions with reproductive status // Nutr. Neurosci. 2010. Vol. 13, N 4. P. 161-169.

3. Rapoport S.I., Igarashi M. can the rat liver maintain normal brain DHA metabolism in the absence of dietary DHA? // Prostaglandins Leukot. Essent Fatty Acids. 2009. Vol. 81, N 2-3. Р. 119-123.

4. Begum G., Harvey L., Dixon C. E., Sun D. ER stress and effects of DHA as an ER stress inhibitor // Transl. Stroke Res. 2013. Vol. 4, N 6. P. 635-642. doi: 10.1007/s12975-013-0282-1.

5. McNamara R.K., Sullivan J., Richtand N.M. Omega-3 fatty acid deficiency augments amphetamine-induced behavioral sensitization in adult mice: prevention by chronic lithium treatment // J. Psychiatr. Res. 2008. Vol. 42, N 6. P. 458-468.

6. Levant B., Ozias M.K., Davis P.F., Winter M. et al. Decreased brain docosahexaenoic acid content produces neurobiological effects associated with depression: interactions with reproductive status in female rats // Psychoneuroendocrinology. 2008. Vol. 33, N 9. P. 1279-1292.

7. Martins D.A., Custodio L., Barreira L., Pereira H. et al. Alternative sources of n-3 long-chain polyunsaturated fatty acids in marine microalgae // Marine Drugs. 2013. Vol. 11, N 7. P. 2259-2281.

8. Ambati R.R., Moi P.S., Ravi S., Aswathanarayana R.G. Astaxanthin: sources, extraction, stability, biological activities and its commercial applications - a review // Marine Drugs. 2014. Vol. 12, N 1. P. 128-152.

9. Barros M.P., Poppe S.C., Souza-Junior T.P. Putative benefits of microalgal astaxanthin on exercise and human health. // Braz. J. Pharmacognos. 2011. Vol. 21. P. 283-289.

10. Chan K.C., Pen P.J., Yin M.C. Anticoagulatory and antiinflammatory effects of astaxanthin in diabetic rats // J. Food Sci. 2012. Vol. 77, N 2. P. 76-80.

11. Yuan J.P., Peng J., Yin K., Wang J.H. Potential health-promoting effects of astaxanthin: a high-value carotenoid mostly from microalgae // Mol. Nutr. Food Res. 2011. Vol. 55, N 1. P. 150-165.

12. Zhao Z.W., Cai W., Lin Y.L., Lin Q.F. et al. Ameliorative effect of astaxanthin on endothelial dysfunction in streptozotocin-induced diabetes in male rats // Arzneimittelforschung. 2011. Vol. 61, N 4. P. 239-246.

13. Гладышев М.И. Незаменимые полиненасыщенные жирные кислоты и их пищевые источники для человека // Журн. Сибир. федер. ун-та. Биология. 2012. Т. 4, № 5. С. 352-386.

14. Barros M.P., Poppe S.C., Bondan E.F. Neuroprotective properties of the marine carotenoid astaxanthin and omega-3 fatty acids, and perspectives for the natural combination of both in krill oil // Nutrients. 2014, Vol. 6, N 3. P. 1293-1317.

15. Corsinovi L., Biasi F., Poli G., Leonarduzzi G. et al. Dietary lipids and their oxidized products in Alzheimer’s disease // Mol. Nutr. Food Res. 2011. Vol. 55. P. S161-S172.

16. Barros M.P., Marin D.P., Bolin A.P., de Cassia Santos Macedo R. et al. Combined astaxanthin and fish oil supplementation improves glutathione-based redox balance in rat plasma and neutrophils. // Chem. Biol. Interact. 2012. Vol. 197, N 1. P. 58-67.

17. Xu J., Gao H., Zhang L., Chen C. et al. A combination of flaxseed oil and astaxanthin alleviates atherosclerosis risk factors in high fat diet fed rats // Lipids Health Dis. 2014. Vol. 13. P. 63.

18. Новожилов А.В., Тавровская Т.В., Войтенко Н.Г., Гончаров Н.В. и др. Влияние антиоксидантов на состояние эритроцитов крыс в условиях истощающей беговой нагрузки // Рос. физиол. журн. им. И.М. Сеченова. 2013. Т. 99, № 10. С. 1223-1232.

19. Reeves P.G. Components of the AIN-93 diets as improvements in the AIN-76A diet // J. Nutr. 1997. Vol.127. P. 838S-841S.

20. Бекетова Н.А., Вржесинская О.А., Коденцова В.М. и др. Коррекция полигиповитаминоза у крыс различными дозами витаминов на фоне обогащения рациона полиненасыщенными жирными кислотами семейства ω-3 // Вопр. питания. 2013. Т. 82, № 4. С. 39-47.

21. Вржесинская О.А., Бекетова Н.А., Коденцова В.М., Переверзева О.Г. и др. Влияние обогащения витаминдефицитного рациона крыс полиненасыщенными жирными кислотами семейства ω-3 на биомаркеры витаминного и антиоксидантного статуса // Вопр. питания. 2013. Т. 82, № 1. С. 45-52.

22. Polotow T.G., Vardaris C.V., Mihaliuc A.R., Goncalves M.S. et al. Astaxanthin supplementation delays physical exhaustion and prevents redox imbalances in plasma and soleus muscles of Wistar rats // Nutrients. 2014. Vol. 6, N 12. P. 5819-5838.

23. Шпак А.Н., Корочкина Е.А. Динамика уровня гормонов тестостерона и кортизола в сыворотке крови крыс при длительной нагрузке разной интенсивности // Международ. вестн. ветеринарии. 2012. № 2. С. 54-57.

24. Mattei R., Polotow T.G., Vardaris C.V., Guerra B.A. et al. Astaxanthin limits fish oil-related oxidative insult in the anterior forebrain of Wistar rats: Putative anxiolytic effects? // Pharmacol. Biochem. Behav. 2011. Vol. 99. P. 349-355.

25. Сергутина А.В., Герштейн Л.М. Влияние L-ДОФА на мозг в зависимости от индивидуальных особенностей поведения // Журн. неврол. и психиатр. 2014. № 12. С. 56-59.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»